Счастье в близнецах. Терин Рем
взгляду парня то безобразие, что я так и не успела снять, но и это было не все – во сне я буквально залезла на Макса, крепко обнимая ногами в шелковых чулках его бедра так, что защищенная лишь малюсенькими стрингами в виде круженой бабочки на тонких нитках промежность, оказалась разделена с его мужским естеством лишь тканью домашних брюк.
Я хотела извиниться и ретироваться, но поступить так с ним еще раз было просто непростительно с моей стороны. Мне было очень стыдно, но я пересилила свое смущение и немного отодвинувшись, погладила вздыбленную под штанами плоть. Макс застонал и прикусил красивую губу.
Пожалуй, такая острая реакция на мое прикосновение была мне лестна и придавала уверенности в своих силах, поэтому я решилась на большее – осторожно просунула руку под резинку брюк и белья и впервые в жизни взяла в руку горячую твердую плоть. На мое удивление кожа члена Макса была сухой и очень нежной, напоминающей тончайший теплый бархат.
– Что ты творишь, – прошипел сквозь зубы мужчина, накрывая мою маленькую ладонь своей. – Я же не каменный, Аля.
Его голос был надломленным, в нем звучало такое отчаяние, что я окончательно сдалась. Довольно! Хватит играть на нервах единственного близкого мне человека. Я освободила руку и потянула штаны и белье Макса вниз, оголяя ровный, нервно подрагивающий орган.
– Ты уверена, что хочешь? – все же спросил мужчина, чуть ли не с мольбой заглядывая мне в глаза.
– Уверена, – быстро сказала я, пока моя решимость не иссякла.
Максу дважды повторять не пришлось, он быстро скинул с себя футболку и остальное и предстал передо мной во всей своей красе. Я и так подозревала, что Максим – очень красивый мужчина, а сейчас только лишний раз в этом убедилась. Даже та его часть тела, что так смущала меня, выглядела вполне эстетично, но идиотская робость снова сковала мое тело своими каменными клещами.
Увидев, что я снова окаменела, Макс застонал от обиды и отчаяния и этот звук вернул меня в реальность.
– Не останавливайся. Я прошу, – сказала я, поднимая липкими от страха ладонями лицо моего парня.
Макс внимательно посмотрел на меня, но не отстранился – он был нежен, терпелив и, наверное, искусен, лаская мое тело, но ничего кроме смущения и отчаянного желания оттолкнуть эти действия не вызывали. Чтобы окончательно не испортить отношения с мужчиной, я впилась пальцами в пушистый плед и терпела, прикрыв глаза и молясь, чтобы друг не понял, что именно я испытываю. Наконец, неприятно влажные губы перестали терзать средоточие моей женственности, а вместо этого я почувствовала тяжесть тела Максима. Желание вырываться стало практически нестерпимым, и я все же уперлась ладонями в каменный пресс парня, отталкивая его от себя, а потом был рывок и адская боль, раздирающая меня на части.
Я не смогла сдержаться и закричала, впиваясь ногтями в плечи мужчины, но далеко не от удовольствия, которое описывают в женских романах. Из моих закрытых глаз лились