Властию Его, мне данною…. Елена Владеева
на клавиатуре, и между ними пробежала та самая, многократно описанная судьбоносная искра – а как же иначе? На третий день Никита попросил у нее номер телефона, и в ближайшее воскресенье они встретились, погуляли, поговорили о том, о сем…
Нашлось даже что-то общее. Его отец преподавал в Тимирязевке, мама тоже связана с биологией, но в душе – поклонница искусства. С детства брала его с собой на экскурсии по музеям-усадьбам, водила по художественным выставкам, и в этом их мамы оказались похожи. Но уже тогда, в первую встречу, сквозь все очевидные достоинства в нем промелькнуло заметное тщеславие и ребяческая самонадеянность, будто мир крутится для него, избранного. А еще царапнула ласковая снисходительность баловня судьбы к не вполне удачливой Неле.
Конечно, она тоже могла бы обзавестись высшим образованием, в школе всегда училась на "четыре" и "пять". Но посоветовавшись сама с собой, а мама предоставила ей полную свободу выбора, решила, что филология или искусствоведение – слишком туманная лирика. Нельзя пять лет института жить на мамину зарплату и копеечную стипендию, папашины скуповатые алименты скоро закончатся, значит нужно без сантиментов деньги зарабатывать. Учиться на вечернем отделении слишком тяжело, здоровье не железное. А экономический техникум для нее, неожиданного патологического гуманитария в роду технарей, будет не худшим вариантом. Бухгалтерия – она и Африке бухгалтерия.
Мама сказала: "Что ж, мало ли, кто о чем мечтал… Я, например, думала быть метеорологом. Хотелось романтики – метеостанции за Полярным кругом или где-нибудь на Памире, но получилось по-другому." Жизнь вынудила ее поступить в Институт стали и сплавов, причем на мужскую специальность "ковка-штамповка", где всего три девушки в группе, потому что там стипендия была больше. Они с бабушкой очень бедствовали после гибели отца на фронте. Вообще только чудом смогли вернуться в Подмосковье из Казахстана, куда отца перевели служить перед самой войной. Родители приехали на новое место с трехмесячной мамой, аккурат первого июня 1941 года. А в конце 1942 года пришла похоронка на отца. Трудно выживали, голодно…
И потом было не до фантазий. После института маму распределили на агрегатный завод – из тех, что без названия, только с номером "почтового ящика", где она работает до сих пор. Жизнь, как жизнь. И стало совсем замечательно, когда избавилась от мужа. Собралась интересная, частично переженившаяся между собой, компания. По выходным затевали поездки, куда Нелю иногда брали – то по Золотому кольцу или музеям-усадьбам, то лазали в какие-то пещеры, однажды рванули в Домбай на горнолыжную базу. И мама еще умудрялась отложить денег для их поездки на море. Хотя случалось, что во время Нелиной учебы пришлось относить в комиссионку кое-что из вещей. Всякое бывало, но жили нескучно.
А с образованием Неля все правильно рассудила. Вскоре жизнь пошла вразнос, стали закрываться многие предприятия, целые заводы пустовали или превращались в склады и магазины. Но когда подтвердились