Сын Сэма. История самого опасного серийного убийцы Америки. Микки Нокс
надежды людей. Одни убеждали себя в том, что делают это ради семьи, другие – убеждали себя в ненависти к корпорациям, но было видно, что дикой и неуправляемой толпой движут лишь гнев и отчаяние, копившиеся в них долгие годы. Дэвид, пребывавший в своем собственном, личном, поджигающем сознание аду уже больше года, был рад тому, что в этот же мрак погрузился и целый город.
Больше ста тысяч людей участвовали в беспорядках. Больше тысячи поджогов за ночь. Пожарные не успевали потушить, как появлялось десять новых вызовов. В городе объявили чрезвычайное положение, вся полиция города вышла на работу, но что они могли сделать? Если вы выключаете свет, люди начинают красть. Особенно если это очень голодные люди.
Хватаешь четверых-пятерых, их место занимает сотня. Как только мы появлялись, те, кто не занимался непосредственно грабежом, свистом предупреждали мародеров. Все, что было в наших силах, – это отогнать их от магазина, а они тут же бежали в другой, в соседнем квартале.
Когда в окнах зажегся свет, перед глазами людей предстал уже совсем другой город, рядом с ними были уже совсем другие люди. Сообщение о стрельбе на Кони-Айленде никто даже регистрировать не хотел.
– «Понтиак»? – недовольно поинтересовался дежурный. – Посмотрите вокруг, весь город в чертовых угнанных «Понтиаках».
1. Шанс
Бронкс, 1953–1960 гг.
Двухэтажный кирпичный дом в районе Саундвью в Бронксе, расположенный неподалеку от ветки метро, казался Натану и Перл Берковиц пределом мечтаний. Это, конечно, не Манхэттен, но район вполне приличный, да и магазин Натана всего в паре домов отсюда. Они с Перл долго шли к этому счастью. Иногда им начинало казаться, что слишком долго. Пара познакомилась на исходе Второй мировой на одном из праздников, которые устраивала еврейская община. Робкая девушка с большими выразительными глазами на худом, уставшем от голода лице сразу привлекла внимание Натана, и с тех пор они были вместе.
Натан Берковиц пообещал себе, что его жена никогда не будет знать голода, и с тех пор всеми силами старался обеспечить им счастливое будущее. Сменив не один десяток работ, ему все же удалось накопить на открытие крохотного магазинчика на задворках Бронкса. Даже в благополучные 1950-е район был ужасным. То и дело случались кражи и перестрелки, а в местных барах заседала итальянская мафия, которая с презрением относилась к Натану. Натану пришлось вложить все свои сбережения, чтобы арендовать помещение получше. Какое-то время они жили прямо в магазине, а потом арендовали комнату на втором этаже соседнего здания. Жизнь постепенно налаживалась, и Перл все сильнее мечтала о детях, но ей никак не удавалось забеременеть. Это буквально сводило Перл с ума, а Натан страдал, видя наворачивающиеся слезы жены каждый раз, когда они проходили мимо детской площадки. Юная еврейская девушка в 1950-х годах могла мечтать лишь о большом доме, наполненном детскими