Дарвиновская революция. Майкл Рьюз
открытие, порывающее с прошлым и открывающее новые плодотворные области научного исследования, – это, как правило, довольно молодой человек. И это далеко не случайно: ученый-новатор должен схватывать основы научных достижений прошлого, остро ощущая стоящие перед ним проблемы, но не должен при этом ни эмоционально, ни интеллектуально быть связанным с прошлым – тем, например, что он и сам внес значительный вклад в устоявшиеся теории. Несомненно, что молодой человек в большей мере, чем кто-либо другой, отвечает подобному критерию, поэтому когда мы перейдем к рассмотрению деятельности Чарльза Дарвина и его трудов, мы увидим, что он является образцом подобного критерия, предъявляемого к ученому, и служит примером его логического обоснования.
Однако Ламарк является здесь исключением. Хотя он как эволюционист не был особо великим новатором в этой области и хотя его эволюционизм нес в себе элементы, заимствованные им у предшественников, его вступление на путь эволюционизма, как это очевидно, не было связано ни с феноменом молодости, ни с длительным процессом ранних, пусть и ярких, начинаний, но было событием, внезапно вторгшимся в его жизнь на 56-м году жизни. Практически до конца XVIII века Ламарк был полностью согласен с тем, что организмы и создаваемые ими видовые образования остаются по сути неизменными с момента первого их появления. Но затем между 1799 и 1800 годами он неожиданно изменил свою позицию и обратился к диаметрально ей противоположной, заявив, что организмы постоянно эволюционируют и что эта эволюция непрерывно подпитывается все новыми организмами там, где из неорганической материи спонтанно возникает жизнь.
Мы не обладаем достаточно обширным материалом, который помог бы нам установить, каким путем Ламарк пришел к эволюционизму. (Более подробные сведения, касающиеся его жизни и трудов, смотрите в следующих источниках: Буркхардт, 1970, 1972, 1977; Рассел, 1916; Ходж, 1971; Мейр, 1972.) Но умелая исследовательская работа, проведенная современными учеными, позволяет с непреложностью установить, что главной причиной, приведшей Ламарка на этот путь, была страсть к систематизации беспозвоночных животных. (см. Буркхардт, 1977, гл. 5). В 1793 году он занял должность заведующего отделом насекомых, червей и микроскопических животных в парижском Музее естествознания. Это было благодатное время для специалиста такого уровня, ибо в течение этого десятилетия коллекции музея пополнялись невиданными темпами и за счет научных экспедиций, отправлявшихся в неизведанные районы Земли в поисках неведомых животных, и за счет опустошения других музеев Европы, поскольку французские ученые шли следом за победоносной французской армией, прибирая к своим рукам все, что только можно. Таким образом, имея в своем распоряжении целый тематический отдел и все необходимые средства, Ламарк вдруг задался целью ответить на вопрос, представлявший огромный интерес и особую важность для всего научного сообщества: все ли виды организмов существовали неопределенно долгое время или, как было установлено