Серебряный орел. Бен Кейн
наш командир, – вмешался в разговор Тарквиний. – Не будет его, и легион пропадет.
Парфяне уставились на него, не скрывая недоверия.
– Думаешь, я в это поверю? – проворчал офицер.
Никто из парфян не ожидал, что кто-либо из римлян будет заботиться о здоровье своих угнетателей. В особенности Пакора. И все присутствующие это знали.
– Я могу помочь Пакору, – громко заявил Тарквиний. – А если вы продолжите меня задерживать, его смерть будет на вашей совести.
Офицер шагнул в сторону. Понимая, насколько тяжелы раны командира, парфянин вовсе не хотел, чтобы его обвинили в том, что он помешал спасти Пакора. Что ни говори, но во всем форте лишь у одного человека был шанс вылечить командира легиона.
У Тарквиния.
– Пропустите их! – приказал парфянин.
Его подчиненные подняли оружие, один поспешно открыл тяжелые ворота и впустил римлян внутрь. Атриум был простым, с полом, вымощенным обожженным кирпичом, а не затейливой мозаикой, какие выкладывали в подобных домах Рима. Никого из прислуги не оказалось, но в этом не было ничего удивительного. Пакор считался аскетом среди парфянских вельмож и держал мало слуг.
– Принесите из валетудинариума мою кожаную сумку! – крикнул гаруспик, направляясь через таблинум во внутренний двор. – Быстрее!
Начальник стражи тут же еще громче заорал на своих подчиненных; один из них сорвался с места и опрометью помчался выполнять приказание.
Сейчас доложат старшим центурионам, встревоженно думал Ромул. Если уже не доложили. В таком случае они появятся через несколько мгновений. Он сглотнул подступивший к горлу комок и молча вознес молитву Митре. Он знал об этом боге не так уж много. Ему поклонялись парфяне, но Тарквиний говорил, что именно Митра указал ему путь. Значит, и из того отчаянного положения, в каком они оказались сейчас, должен найтись выход. Но Ромул его не видел. Помоги нам, великий Митра, молился он. Научи нас, что делать.
В большой спальне Пакора уже горел огонь, освещавший висевшие на стенах толстые ковры и множество вышитых подушек, разбросанных по полу, несколько окованных железом сундуков да широкую кровать, покрытую звериными шкурами. Больше никаких вещей в комнате не было. Трое слуг, сидевших на кирпичном полу перед очагом, напуганные внезапным появлением нескольких человек, с виноватым видом вскочили на ноги; один из них воровато шмыгнул в заднюю дверь. Греться у огня в хозяйской комнате было дерзким проступком, за который их ждала в лучшем случае суровая трепка. Когда Бренн внес безжизненное тело Пакора, они не сказали ни слова, но видно было, что им полегчало. Наказания сегодня не будет.
– Зажгите светильники! – резко скомандовал Тарквиний. – Принесите чистые одеяла и простыни. И вскипятите побольше воды.
Перепуганные слуги не посмели возразить. Один умчался прочь, а второй принялся разжигать бронзовые светильники, стоявшие вдоль стен. Стало видно, что в одном углу комнаты помещался деревянный алтарь со множеством огарков свечей, – как и всем остальным, Пакору частенько приходилось обращаться за помощью к