Истинная близость. С ним.. Дарья Зайцева
несколько минут я легла в кровать уже к чужому мужчине.
Конец
Мое общение с Ромой продолжалось, в течение дня мы перекидывались сообщениями, ближе к вечеру, перед тем как вернуться домой, я задерживалась в машине, и мы болтали обо всем на свете по несколько часов. О своем решении я ему, конечно же, ничего не сказала. Все это еще должно было уложиться в моей голове. Плюс ко всему для полной уверенности мне требовался еще один разговор – с мамой.
Мое решение, помимо разрыва отношений с Пашей, несло и другие глобальные перемены. Я должна была переехать в Питер, а это значило практически обнулиться и начать жизнь с чистого листа. Это было как прыжок с парашютом, который складывал кто-то за тебя. Ты не можешь быть уверен на сто процентов, что он раскроется. Есть риски, и они велики. К тому же между Красноярском и Санкт-Петербургом четыре с половиной тысячи километров, и я больше не смогу быть всегда рядом.
Мы договорились сесть вечерком в кафе и поболтать.
– Я хочу переехать в Питер, – глубоко вздохнув, произнесла я, а потом одним махом выложила все, что произошло за последнюю неделю, и свои мысли об этом.
Выслушав меня спокойно и внимательно, без лишних эмоций, мама произнесла:
– Я уже достаточно давно вижу, что ты несчастлива с Пашей, но если бы я сказала тебе об этом раньше, ты бы только отмахнулась. Мне кажется, что это правильное решение, и я тебя полностью поддерживаю.
Это были очень важные слова, они помогли мне перейти от режима осознания своего решения к началу действий.
Мы еще очень долго разговаривали о жизни, о ее опыте, о моем, о том, что же делать дальше. Больше всего меня волновало, что и как я скажу Паше, как все объясню, как расстанусь. Мама посоветовала пока не говорить всех подробностей. Дело в том, что Паша легко входит в контакт с людьми и многие из общих знакомых его любят. А это значит, что я могу нажить себе врагов, ведь какими бы сильными ни были мои аргументы, люди скорее встанут на его сторону, чем на мою. Я чувствовала в этом некоторое противоречие со своими внутренними чувствами, но авторитет мамы был слишком силен, я ей верила. К тому же я чувствовала, что действительно честный и открытый разговор могу не выдержать. Я не знала, как объяснить Паше все то, что поняла о наших отношениях, и тем более – как подать то, что ухожу к другому.
Решено было во время одной из наших многочисленных ссор просто довести дело до конца, не ловить баланс, не пытаться успокоить его и себя, не искать аргументы, а хладнокровно дожать.
Я приехала домой за полночь – забыла, что обещала вернуться к десяти. Паша стоял на кухне в наушниках, всем своим видом демонстрируя безразличие.
– Привет, что ты тут делаешь? – с легкостью в голосе произнесла я.
– Суп варю. Ты говорила, что сваришь, и что в итоге? Где твой суп?
– Блин, слушай, я совсем забыла, заболталась с мамой. Мы так давно не виделись. Прости. Уже первый час, его ведь долго еще варить, давай я завтра закончу. Пошли спать.
– Я