Доедать не обязательно. Ольга Юрьевна Овчинникова

      ISBN 978-5-0051-5513-9

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      От автора

      Эта книга про боль, и она сделает больно.

      И расскажет, как с этим быть.

      Все описанные персонажи и события вымышлены.

      Имена и совпадения с реальными людьми случайны.

      Выражаю свою признательность питерским тематикам и всем, причастным к созданию книги, – без вас она не состоялась бы.

      Часть 1

      Глава 1

      Лето выдалось сумасшедшим.

      С василькового неба палило раскалённое солнце, и местные псы лениво валялись у заборов и пыльных кустов, спасаясь от всепроникающего ада. Свет, отражённый от белых, посыпанных гравием дорог, ослеплял, и тяжёлый воздух наполнялся атмосферой перегретой сауны. Птицы как будто вымерли.

      По одной из таких дорог, переходя из тени в тень, шли две женщины: одна уже в летах, другая – помоложе. Первая – полноватая, в цветастом платье, напоминающем широкий халат – заметно хромала на правую ногу, от чего походила на нерасторопную гусыню. Вторая – молодая, с густыми чернявыми волосами, забранными на затылке в тугой хвост, – могла бы показаться симпатичной, если бы не рот с пухлыми, деформированными губами, как после неудачного закачивания силикона новичком-хирургом. Она семенила, поминутно теряя несоразмерные ноге шлёпанцы, и то отставала, то забегала вперёд, выдавая своё волнение болтовнёй:

      – Он так и сказал: на всё лето, да, тётушка?

      – Да, Грета, да, – морщилась та, отмахиваясь от чернявой, точно от назойливой мухи. – Как в прошлом году. Я обо всём договорилась.

      – Ой, спасибо, спасибо! – Грета бросилась тётке на шею и зажамкала её рыхлое тело, отчего лицо у женщины скривилось и сделалось нетерпеливым, при том, что она продолжала неуклюже идти, переваливаясь с ноги на ногу.

      Речь шла об управляющем местной гостиницы. В летний сезон море, синеющее неподалёку, и мелкогалечный пляжик не давали ей пустовать: начиная с середины мая надпись на воротах, гласящая «Свободные номера» заклеивалась бумажкой «Мест нет», которую – с выгоревшими буквами – снимали аж в октябре. Вот и сейчас, в июне почти все номера двухэтажного здания были заняты, и стоило кому-то из жильцов съехать, как тут же вселялись новые.

      Грета приехала сюда из соседнего села в надежде на лёгкие деньги. Она отнюдь не была чистюлей, но работа горничной ей нравилась из-за возможности приобщиться к чужой и богатой жизни гостиничных постояльцев. Большинство приезжало семьями, с кричащими, часто маленькими детьми, и убирать эти номера было банальной скукотищей. Такие отдыхающие с утра уходили на море и только к вечеру, обгоревшие и измождённые, расползались по комнатам. Но попадался и интересный контингент – состоятельные мужчины! Часто, свозив на море жён и детей, они возвращались в эту же самую гостиницу с молоденькими белокурыми или рыжеволосыми пассиями, и тогда на столике рядом с зеркалом появлялись щедрые чаевые. Простыни в таких номерах всегда были смяты, подушки раскиданы, и в воздухе витал едва уловимый запах секса. Однажды, когда такая парочка съехала, Грета нашла под кроватью тонкие трусики цвета шампань – изящество кружев, нежная эластичность резинок и бирка «Made in Italy1» не оставляли сомнений в том, что подобная вещица может стоить её недельного заработка, если не больше. Их размер регулировался шёлковыми шнурками, позволяющими, в случае чего, раздеть хозяйку без усилий, и сейчас с одной стороны они были распущены, а с другой завязаны в ровный бантик.

      – Так без трусов и ушла, – хмыкнула Грета, запихивая их пальцем в карман халата и с трудом совладав со скользкими завязками. Завистливо добавила: – Бесстыжая сучка.

      И была ещё одна причина, по которой она вновь оказалась здесь. Её муж. Ленивый, пузатый, начинающий день с бутылки пивасика, он не особо церемонился с ней и раньше, а со временем стал совершенно невыносим. Перечить ему у Греты не поворачивался язык, уйти не хватало смелости, и она выбрала самое оптимальное: уехать на заработки, пусть даже в соседний посёлок. Чтобы осенью вернуться и с горечью наблюдать, как заработанные деньги методично трансформируются в опустошаемые бутылки. Кроме того, муж её очень бил: позавчера, будучи пьян, схватил за плечо и, чуть не вывихнув руку, швырнул на кровать так, что на теперь вот! – лиловый синяк. Как напьётся до посинения, так то орёт, то плачет, а год назад кулачищем расквасил ей рот и не вспомнил потом – зачем. Всё твердил: «Не позарится, не позарится!» Не сбеги она, кто знает, что бы он учинил сегодня?

      Неосознанно Грета гладит себя рукой, привлекая внимание вездесущей тётки, с которой к этому времени они подходят к калитке.

      – Что,