Доедать не обязательно. Ольга Юрьевна Овчинникова
и паковала свои чемоданы. Пару месяцев назад она как раз рассталась с очередным таким Жорой и нашла себе следующего.
– Как у тебя-то? – спрашивает Соня, оторвавшись от цветка.
– Знаешь… Я, кажется, вытащила свой лотерейный билетик! – в глазах Ириски появляется дымка, а в интонации нотки, безошибочно повествующие об отключении разума, вызванном гормонами влюблённости. – Квартира – двушка. С деньгами – порядок. Криптой торгует. И эти, как их… акции-облигации-фьючерсы-дрючерсы! Дивиденды! Это Он! А имя какое! Имя!
– …Жора? – перебивает, посмеиваясь, Соня.
– Да ну тебя! – хохочет подруга. – Все Жоры в прошлом! Говорю же – это Он! Мой Мужчина! Я уже и вещи перевезла. Мы на море завтра летим, я на работе обо всём договорилась.
– Шустрая ты, – выдавливает Соня.
– Он такой кла-а-ассный! – полушёпотом продолжает Ириска. – В постели только никак… Но он по-другому умеет… радовать…
Соня опять утыкается носом в серёдку герберы.
– Слушай, подруга, видон у тебя абзац убогий. Под глазами – мешки, брыльки висят, морщины эти… – тут Ириска ныряет в сумку, похожую на поношенный вещмешок, но купленную во Франции по случаю распродажи «всего за трыдцать евро!», долго копается там, тихо матерясь по-итальянски, – Porco! Porco!7 – и извлекает связку ключей с брелком в виде трахающихся поросят. – Вот, поживи у нас, пока мы в загуле! Только не пугайся – там множество странных вещей, – и на её лице появляется загадочная улыбка.
«У нас». Вот так уже, да.
Она хватает Соню за ладонь, вкладывает ключи, и та попутно отмечает, что это уже второй раз за сегодня, как её бесцеремонно трогают.
«Рабочие загулы» у Ириски длятся подолгу. В прошлый раз она привезла Соне с моря аж три открытки, пополнив её драгоценную коллекцию – хобби, оставшееся с детства. У неё их целая пачка, и все с любовью уложены в пластиковую «Коробку Воспоминаний», где хранятся самые дорогие сердцу вещицы. В этот раз подруге светит не работа, а целый медовый месяц. Вернее, несколько медовых месяцев. Эх, зависть, зависть…
– Что там надо делать-то? Цветы поливать? – озадаченно спрашивает Соня.
– Да нет, – Ириска хохочет и мотает головой, от чего её волосы рассыпаются золотыми прядками по плечам. – Цветы все засохли. О, чёрт! Хорошо, что напомнила! Я же собиралась купить один на подоконник – мой посоветовал… Он занимается фэншуем!
– Чем-чем? – Соня вытягивает шею.
– Фэн-шуй8, – по слогам произносит Ириска с заумной интонацией. – Иносказательно это звучит как «Поиск дракона там, где его труднее всего найти». Короче, постой тут! Я мигом! А то опять забуду!
И она ныряет в цветочный ларёк. Соня видит, как молниеносно подруга выбирает очередного смертника, и как продавщица, которая всё ещё улыбается, достаёт с верхней полки стеллажа маленький горшок, из которого беспорядочно торчат длинные и тонкие, словно болотная
Свинья! Свинья! (итал.)
Фэншуй (от кит.) – даосская практика символического освоения пространства, с помощью которой якобы можно выбрать «наилучшее» место для захоронения или строительства дома.