Чаш оф чи. Мария Фомальгаут
добрый.
– Что вам угодно?
– Я читатель.
– Очень приятно.
– Да вы не поняли… я читатель.
– Отчего же, понял. Так что вы хотите?
– Разрешите войти?
– Назовите вашу фамилию.
Называю.
– Простите, вас нет в списках приглашенных.
– Но я читатель.
– Мы очень рады.
Дверь уже готовится захлопнуться, когда я, наконец, догадываюсь показать удостоверение читателя. Дверь долго изучает удостоверение, сомневается, думает, уходит с кем-то советоваться, долго-долго не возвращается. Наконец, когда я уже успеваю окончательно закоченеть, дверь возвращается, нехотя впускает меня в дом.
– Добрый вечер, – говорю собравшимся немногочисленным гостям, – с кем имею честь…
– Вечер добрый, – нехотя отзывается кто-то, возможно, хозяин, а возможно, что и нет. Усаживаюсь в кресло, спрашиваю себя, а имею ли я право вообще сесть в кресло, и взять бокал, и прислушаться к разговорам, ну вы же понимаете, такое наследство свалилось как снег на голову, ни с того, ни с сего…
– Простите… – осторожно спрашиваю, – какое… наследство?
– Вам не кажется, что вы задаете вопросы, которые вас не касаются? – говоривший смотрит на меня так многозначительно, что я даже не могу сказать, что вообще-то это мое законное право, я же читатель, я же… а кто, собственно, сказал, что это мое законное право… нет, ну а как же иначе…
Гости поднимают бокалы, осторожно пью, надеюсь, что меня не отравят, хотя кто сказал, что меня не отравят, может, только того они и ждут…
Молодой человек напротив меня падает на стол, дергается в конвульсиях, я понимаю, что жить ему осталось считанные секунды, если не меньше, вот так, да… Бросаюсь к нему, еще пытаюсь помочь, должен же я что-то делать, черт меня дери, кто-то отталкивает меня, прогоняет, прочь, прочь…
И – шепотом, шепотом по залу страшное слово – убийство… убийство… убийство!
Лихорадочно вспоминаю, кто подал бокалы, кто прикасался к бокалам на столе, или нет, лучше подождать, что скажет детектив, интересно, кто здесь будет детективом, а я даже с ним еще не познакомился…
– …это сделали вы.
– Простите?
– Это сделали вы… вы арестованы.
Я не понимаю, что происходит, почему мне скручивают руки за спиной, постойте, постойте, это не я, не я, с чего вы взяли, что я…
– Когда вы подсыпали яд ему в бокал?
– Я… я не подсыпал.
– Когда вы это сделали?
– Честное слово, я не подсыпал… вы мне скажите, зачем мне вообще это делать?
– Затем, что вы чужой, и неизвестно, чего от вас ждать…
– Вот так вот, пустят невесть кого, а потом люди умирают…
– Заприте его в подвале до рассвета…
– Но я… честное слово, я…
Понимаю, что оправдаться не получится, что рассвет не наступит никогда, что сейчас передо мной разверзнутся