Любовь, свобода, музыка. Екатерина Федотова
ей тёплый шарф, связанный ею втайне от дочерей.
Через несколько минут Люба уже ехала в другой город, где её никто не ждал. Февральский день заканчивался в пять часов, и в шестом часу небо прикрывалось тёмной шторой. Люба включила плеер и лениво смотрела на скрывающееся солнце. Чей-то ребёнок пытался оттереть стёкла автобуса пальцами и дыханием, но вода снова замерзала на окне и превращалась в снежные узоры, загоравшиеся на фоне встречных фар. Одна, другая, они как фотовспышки мелькали, а потом сменялись красными фарами обгоняющих машин.
Автобус замедлил движение, и водитель объявил, что наступили десять минут остановки. Половина пассажиров выбежала на улицу, чтобы размять затёкшие ноги и сходить в бесплатный уличный туалет. Этот туалет значился проклятым местом, от которого разило смердящим запахом на несколько метров: на улице огородили пространство проржавевшими дверями, за каждой из которых вырыли огромные дыры. И если шёл дождь или щипал мороз, то приходилось терпеть до конца пути. Но самым страшным, что можно только себе представить – это упасть в ту адскую дыру, выкопанную слишком широко для размеров человеческого тела. «Кто придумал этот дорожный ад?» – кричали выходящие из туалета люди. Часть оставшихся в автобусе пассажиров ругалась, что незачем здесь останавливаться, быстрей бы уже приехать. Через пятнадцать минут один за другим пассажиры вернулись. Водитель крикнул: «Посмотрите, Ваши попутчики рядом?». Все промолчали в знак согласия. «Ну, кто остался, пешком дойдёт» – пошутил водитель и завёл мотор. Автобус наполнился дорожными запахами: бензина, прокуренной сигареты, недопитым кофе из пластикового стакана, а ещё мороза, разбавленного теплотой включённого радиатора. Ещё не согревшиеся пассажиры не решались снять тёплые куртки, на переднем сидении выглядывали детские головки, которые явно ожидали увидеть самую большую в области ёлку.
Любовь глядела через стеклянное окно на тёмный пейзаж. Тёмно-синее небо, чёрный лес, замерший как стена вдоль дороги, белый снег, искривший под ярким светом фар мелькающих машин. Связь не ловит, телефоны пассажиров спрятаны в сумках, лишь подъезжая к какому-то населённому пункту или автозаправке, мобильная сеть восстанавливалась. Ночь, глухомань, попробуй застрять на дороге… «Не дай Бог, очутиться одной в этом диком лесу: жгучий мороз, ни души… Даже медведи уснули, одни волки воют». Как пугала её далёкая гора – такая чёрная, словно лестница в неизвестность. Проехав пару километров, наступила череда каменных природных стен, на которых мелькали надписи, выведенные белой краской: «Женя любит Зину», «Люблю тебя, Вовка», «Таня и Максим навсегда», одна пестрила ярко-голубым цветом: «Люба +…». Не в силах что-либо разглядеть дальше через покрывшиеся льдом окна, девушка закрыла глаза, усилив звук плеера. Обёрнутый вокруг шеи шарф, согревал девушку, напоминая об уютном доме.
Через час вновь загорелась лампа в автобусе, однако, на автовокзале царила