Двор Чудес. Виктор Диксен
сыр, недра которого строились веками. Город начинен канализационными люками, скрытыми подвалами и подземными туннелями. Это лабиринт, не поддающийся картографированию. Никогда не угадаешь, куда упыри нанесут следующий удар.
– Почему нельзя проследить за ними после бойни?
– Это всегда внезапные нападения. Мои люди прибывают на место преступления много позже. Солдатам, которых маркиз де Мелак прислал нам на подмогу, повезло больше. Преследуя нечисть, им удалось спуститься в подземные туннели, однако на глубинах ветер погасил их факелы. Упыри боятся света, но как поддерживать пламя в узких, сырых туннелях? Этих несчастных больше никто не видел. – Л’Эский снова тяжело вздохнул. – Даже самая мощная армия в мире бессильна против группы партизан, окопавшейся в неизвестном месте. Поэтому надо бить сверху. Захватить ту, кто с помощью магии управляет действиями монстров. Без капитана у руля легионы нечисти разбегутся.
– Ну должны же быть у вас хотя бы какие-то зацепки, месье? – настаивала я. – Подскажите, с чего нам начать? С какой стороны подступиться?
Генерал-лейтенант полиции издал протяжный, беспомощный стон.
– С какой, с какой… Надеялся, что вы мне это скажете. Вы – оруженосцы Короля. Говорят, что кровь Нетленного обостряет ваши чувства и интуицию, разве нет?
– Таков ваш план? Использовать нас как охотничьих ищеек? – возмутилась Эленаис. – Вы же тоже получили должность генерал-лейтенанта полиции не в благотворительной лотерее?
Пока девушка вскипала изнутри, Сурадж сохранял спокойствие.
– Диана права: нужно с чего-то начать, – произнес он. – Где и когда произошло последнее нападение упырей?
– Южнее Парижа, недалеко от горы Парнас. Три дня назад.
Оруженосец встал, сжимая ножны причудливого кинжала на поясе: два волнистых лезвия расходились по сторонам от рукояти. Оружие, которое, как и он, прибыло из далекой Индии.
– Тогда, чего мы ждем? В путь! – скомандовал индиец.
Верхом на Тайфуне я въехала на мост Менял, перекинутый через Сену от Большого Шатле к югу Парижа. По правде говоря, трудно было понять, что это мост: дома с обеих сторон располагались так плотно, что закрывали реку. Богатые фасады с большими витринами демонстрировали великолепные драгоценности. Позолоченные вывески над ними впечатляли так же, как роскошь Версаля. Здесь витали сказочные ароматы.
Прохожие в большинстве своем выглядели так же нарядно, как и смертные придворные Двора. Некоторые месье, когда мы проезжали мимо, снимали шляпы, приветствуя королевских оруженосцев, которых можно было узнать по солнцу, выгравированному на кожаных нагрудниках. Взгляд их неизменно задерживался на тюрбане Сураджа.
– Кто живет в этих домах? – поинтересовалась я у него, вспомнив, что юноша хорошо знал Париж.
– Зажиточные торговцы. На первом этаже расположились лавки ювелиров, золотых дел мастера и менялы, благодаря которым мост получил свое название. Здесь же работают перчаточники и парфюмеры.
– Какое