Дом шелка. Мориарти. Энтони Горовиц
могу навести справки, хотя о Россе мы давно ничего не слышали и едва ли будем вам полезны.
– Мы не можем держать тут мальчиков силой, – вступила госпожа Фицсиммонс. – Большинство из них здесь все устраивает, они ведут себя примерно и делают честь себе и школе. Но иногда встречаются и смутьяны – от этих никакой благодарности не жди.
– Мы должны верить в каждого ребенка, Джоанна.
– Чарльз, ты слишком добросердечен. Они этим пользуются.
– Росса нельзя обвинять в том, что он такой, какой есть. Его отец был забойщиком скота, ему попалась больная овца, в итоге он умер медленной смертью. Мать пыталась найти успокоение в спиртном. Она тоже умерла. Какое-то время за Россом присматривала старшая сестра, но, что с ней стало, мы не знаем. Ах да! Вспомнил. Вы спрашивали, как он к нам попал. Росса арестовали за мелкую кражу в магазине. Судья сжалился над ним и передал его нам.
– Дал ему шанс. – Госпожа Фицсиммонс покачала головой. – Страшно подумать, что с ним теперь станется.
– То есть вы не представляете, где его можно найти?
– Мне жаль, господин Холмс, что вы впустую потратили время. У нас нет возможностей искать мальчиков, которые решили от нас уйти, и, по правде говоря, какой смысл их искать? «Ты оставил меня, поэтому и я от тебя ухожу». Можно узнать, чему же такому он был свидетелем и почему для вас так важно его найти?
– Мы полагаем, что ему угрожает опасность.
– Опасность угрожает всем беспризорникам. – Фицсиммонс хлопнул в ладоши, словно его озарило. – А не поговорить ли вам с кем-то из его бывших одноклассников? Всегда есть вероятность, что кому-то из них он сказал то, что предпочел скрыть от нас. Идемте – у меня будет возможность показать вам нашу школу и чуть больше рассказать о нашей работе.
– Это очень любезно с вашей стороны, господин Фицсиммонс.
– Я покажу вам школу с превеликим удовольствием.
Мы вышли из кабинета. Госпожа Фицсиммонс осталась в своем углу и снова погрузилась в чтение объемистого тома.
– Пожалуйста, простите мою жену, – пробормотал его преподобие Фицсиммонс. – Она может показаться вам чересчур строгой, но, уверяю вас, эти мальчишки – смысл всей ее жизни. Она учит их богословию, помогает со стиркой, ухаживает за ними, когда они нездоровы.
– Своих детей у вас нет? – спросил я.
– Возможно, я неясно выразился, доктор Ватсон. У нас тридцать своих детей, и ко всем мы относимся так, будто они – наша плоть и кровь.
Он провел нас по длинному коридору, который я заметил ранее, и мы оказались в комнате, где сильно пахло кожей и новой пенькой. Восемь или девять мальчиков, чистеньких, ухоженных, в передниках, внимательно смотрели на пару обуви, что лежала перед каждым, а за ними наблюдал открывший нам дверь господин Воспер. При нашем появлении все они поднялись и застыли в уважительном молчании, но Фицсиммонс весело махнул им рукой.
– Садитесь, ребята! Садитесь! К нам приехал господин Шерлок Холмс из Лондона. Давайте покажем ему, как