По следам Таманцева. Сергей Трахимёнок
зековский прием, сделать что-либо чужими руками. А теперь скажите, почему вы умолчали о судимости и пребывании в лагере во время беседы в Сталинграде с представителями «СМЕРШа»?
– Меня об этом не спрашивали, да и беседы никакой не было. Меня нашел Граббе и взял к себе в охрану.
– Есть еще более странные обстоятельства. Человек, который привез вас в Севастополь, погиб. Ваш командир роты в Сталинграде – погиб. Граббе, после того, как взял вас к себе, тоже погиб. Как вы можете это объяснить?
– Никак, – коротко и зло ответил Коловратов.
– Правильно, – почти дружелюбно согласился Попатенко. – Однако вам придется ответить еще на один вопрос. Куда вы исчезли на двадцать четыре часа перед последней операцией в прифронтовой полосе?
– …
– Но отвечать на этот вопрос вам придется уже в другом месте.
Попатенко встал, и тут, словно этого ждали невидимые соглядатаи, открылась дверь и вошли двое солдат с автоматами.
Попатенко поморщился:
– К чему этот театр. Мы с раненым выйдем во двор, пройдем к выходу, а вы уж потом с автоматами…
В госпитале был тихий час, и Коловратов с Попатенко подошли к машине с будкой никем не замеченными.
Пока один из конвойных бегал за его обмундированием, а затем относил халат, он сидел с Потапенко в будке. Потом следователь выпрыгнул наружу, а вместо него забрались солдаты с автоматами.
– Проваторов, – раздался голос Попатенко.
– Я, таш капитан, – отозвался один из конвойных.
– Будешь за старшего.
– Есть.
Коловратов присмотрелся к своим конвоирам. Бритва еще не касалась их лиц.
– Давно на службе? – спросил он.
– Разговор-рчики, – прорычал Проваторов.
«И то верно», – подумал задержанный.
Между тем Коловратовым, который тянул срок с тридцать девятого по сорок первый, и нынешним, впитавшим опыт спецопераций в тылу и вне тыла врага, была огромная дистанция. Когда машину начало качать, в голову пришла интересная мысль: «Если при очередном качке придать телу дополнительное ускорение и перелететь на противоположную лавку, где сидел второй конвоир. Чуть придержать его автомат и ударить ногой Проваторова, а затем задавить второго конвойного?» И это должно получиться, поскольку начало его движения ни у кого из конвоиров не вызовет подозрения.
«Я тебе покажу, разговор-рчики», – подумал он с некоторым злорадством, и стал ждать следующей кочки или впадины на дороге.
Кто-то стучался ко мне. Я глянул на часы – половина девятого. Петрович обещал появиться в девять.
– Да-да, – отозвался я, чтобы они не подумали, что номер пуст, – сейчас открою.
Конечно же, я уснул только под утро, и спал не более двух с половиной часов.
Я открыл дверь. Передо мной стоял свежий, выбритый и пахнущий одеколоном Петрович.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».