Пестрые сказки. Рассказы. Владимир Одоевский
адрес-календарь какому-нибудь директору департамента, и что я бы мог легко описанием оной наполнить целую книгу; нет, мы вспомним недавнее.
Знаете ли, Милостивый Государь, что было время, когда все произведения природы годились только тогда, когда природа их производила; цветы весною, плоды осенью; а зимою – ни цветочка… ¿Не правда ли, что это было очень скучно? Нашелся монах, по имени Алберт[9]; он предвидел, как для нас необходимо будет зимою устилать цветами стены передних и лестниц, и нашел средство помочь этому горю, – и нашел его так, между делом, потому что он в это время занимался очень важным предметом: он искал средства сотворять цветы, плоды и прочие произведения природы, не исключая даже и человека.
Было время, когда люди на поединке бесились, выходили из себя, в этом преступном состоянии духа отправлялись на тот свет и без покаяния, дрожа, кусая губы, с шапкою набекрень являлись пред лицо Миноса; монах Бакон[10] положил селитры с углем в тигель, поставил в печь вместе с другими приготовлениями для философского камня и нашел хладнокровный порох, посредством которого вы можете – не сердясь, перекрестившись, помолившись и в самом спокойном и веселом
Было время, когда не существовало – <;как бы назвать его? (мы дали этому снадобью такое имя, от которого может пропахнуть моя книга и привлечь внимание какого-нибудь рыцаря веселого образа, чего мне совсем не хочется) – когда не существовало то – то, без чего бы вам, любезный читатель, нечего было налить на вашу курильницу; старинному щеголю на свой платок и на самого себя; без чего нельзя бы сохранять уродов в Кунсткамере; нечем было бы русскому человеку развеселить свое сердце; словом, то, что новые латинцы и французы назвали водою жизни[11]. – Вообразите себе, какую переборку должно было произвести в это время открытие Арнольда де Виллановы[12], – когда он пустил по миру алкоголь, собирая в тыкву разные припасы для сотворения человека по своему образу и подобию.
Скажите, кого бы уморила нынешняя Медицина, если бы Господин Бомбастус Парацельзий не вздумал открыть приготовления минеральных лекарств[13]? ¿Что бы стали читать наши почтенные родители, если бы Брюс не написал своего календаря[14]? Если бы Василий Валентин[15]…
Но, впрочем, это долгая история; всех не переберешь, а только вам наскучишь. Дело в том, что все открытия тех времен производили такое же обширное влияние на человечество, какое бы ныне могло произвести соединение паровой машины с воздушным шаром, – открытие, мимоходом будь сказано, которое поднялось было бы, да и засело и, словно виноград, не дается нашему веку.
¿Неужели в самом деле все эти открытия были случайные? ¿Разве автомат Альберта Великого не требовал глубоких механических соображений? ¿Разве antimonium Василия Валентина[16] и открытия Парацельзия не предполагают глубоких химических сведений? Разве ars magna Раймонда Луллия[17] могло выйти из головы, не привыкшей к трудным философским исчислениям;
…монах, по имени Алберт – (ок. 1193–1280) – монах-доминиканец, мыслитель, схоласт и алхимик.
…монах Бакон… нашел хладнокровный порох… – монах-францисканец, английский ученый и философ (1214–1292). расположении духа – положить перед собою навзничь своего противника или сами разом протянуться, что не менее производит удовольствия.
…то, что новые латинцы и французы назвали водою жизни – водка.
открытие Арнольда де Виллановы (1235–1313) – писатель-алхимик.
если бы господин Бомбастус Парацельзий не вздумал открыть приготовления минеральных лекарств? – немецкий врач, естествоиспытатель, мыслитель и алхимик (1493–1541).
если бы Брюс не написал своего календаря? – Календарь, появившийся в Москве в 1709–1715 гг., приписывался Якову Вилимоновичу Брюсу (1670–1735), военачальнику, политическому деятелю и ученому петровского времени.
Если бы Василий Валентин – алхимик, предположительно XV в.
antimonium Василия Валентина – сурьма.
Раймонд Луллий (ок. 1235–1315) – средневековый философ-мистик, миссионер, создатель оккультного учения «люлизм».