Я пришла, откройте дверь. Юлия Климова
на первую ступеньку и двинулся вверх по лестнице. На широком лбу выступили капельки пота, и рубашка прилипла к спине. Андрей привык к слепоте, но сейчас отдал бы очень много, чтобы видеть выражение лица своей… дочери. Ему была важна любая ее реакция на все. Но он не увидит.
«Сомневаюсь ли я, что Нина моя дочь? Нет… тут не обошлось без Марины».
Горькая усмешка скользнула по губам, но потом Андрей понял, что больше не в силах медлить. Он рванул вверх и как лев, потерявший в ночной саванне своего детеныша, принялся впитывать темноту с ее шорохами и еле уловимыми вибрациями воздуха. От волнения он забыл про кресло и врезался в него, чертыхнулся и устремился дальше, торопливо выстраивая в голове план комнат и схему расстановки мебели.
Она там. Рядом с библиотекой.
– Нина… – позвал Андрей, не слишком-то надеясь на ответ. Она наверняка напугана собственным признанием и теперь не представляет, что делать. Да и как он сейчас выглядит? Давно нормально не спал и не брился. И чего от него может ждать Светлое Облако, залетевшее без приглашения? – Нина…
Дверь в эту комнату оказалась распахнутой, горел только ночник. Андрей болезненно прищурился и повернулся сначала вправо, а затем влево.
– Я здесь, – привычно тихо произнесла она. – Около шкафа.
– Пожалуйста, включи свет и подойди ко мне, – быстро произнес он и тут же добавил: – Нет, не надо… Пусть так…
Ему будет легче – да, но Нине – труднее. Она чувствует себя спокойнее, спрятавшись за ночные тени. Андрей сделал два шага к тусклому свету и остановился.
– Стул рядом с вами, – произнесла она.
– Он мне не нужен. – Теперь Андрей четко определил ее местонахождение, и стало спокойнее. – Не бойся. – Он улыбнулся. – Я не такой страшный, как может показаться.
– Вы не страшный.
– Расскажи все, – попросил Андрей, не желая задавать вопросы. Он хотел просто слушать тихий голос, в котором звучали знакомые интонации, наполняющие душу приятным непокоем. «У меня есть дочь?..» Этого невозможно было представить. Что стоят созданные им миры рядом вот с такой фантастикой…
– А с чего начать?
– Не важно.
Но все же у Андрея был обжигающий душу вопрос, вот только задать его не хватало сил. «Наташа жива? Она жива? Скажи!»
– Муж мамы умер, когда мне было два с половиной года. Я не помню его… То есть я называла его папой… Наверное… Но… Я не помню. – Нина шумно вздохнула, подбирая слова. Она вовсе не была готова к такому разговору, и Андрей угадывал ее смятение и дрожь. – Мама сказала, что у меня другой папа, когда я пошла в школу. И еще она сказала, что у меня очень хороший папа, но он далеко… Я знаю, что у нее не было вашего адреса и номера телефона. – Последнее предложение Нина произнесла торопливо, будто желала оправдать всех и сразу. И сердце Андрея дернулось от боли, потому что дети всегда готовы на всепрощение, и, слава богу, что сложное им кажется простым. – В шестнадцать лет я уговорила маму назвать ваше имя. Она не хотела… но у меня был день рождения… Наверное, поэтому она уступила. – Нина