Лирическая философия психотерапии. Александр Бадхен
и не участвовал в психологическом обучении. Перед сессиями с ними не проводилось никакой предварительной подготовки, у меня с ними не было предварительного интервью. Наша первая встреча происходила непосредственно на сессии. Чтобы оказаться в роли клиента, от них требовалось лишь связаться с редакцией журнала Psychologies (встречи проводились в рамках проекта журнала) и согласовать с редактором дату и время нашей предстоящей встречи.
Все они дали письменное согласие на публикацию текста сессий. Для соблюдения анонимности в текстах были изменены лишь имена и некоторые личные данные. В публикуемых сессиях есть одна особенность: с каждым из этих клиентов у меня была только одна встреча – первая. И я, и мои клиенты знали об этом заранее. Таковы были условия проекта. Я благодарен редакции Psychologies за приглашение к участию в этом проекте. Без этого я бы не решился на организацию и публикацию материалов подобных встреч. Надеюсь, что благодаря этому у читателя появится возможность проследить изнутри процесс терапевтических изменений. В этом смысл их публикации в этой книге.
Наше восприятие мира зависит от того, каковы мы в данный момент. Мы меняемся. Наше видение мира тоже меняется. Книга, лежащая перед вами, – об изменениях.
Часть первая
Становление
..и увидел, что дом и сад, где мы читали стихи, засыпан снегом, он стал меньше; так бывает, когда мы возвращаемся в знакомые места. <…> И обратный путь нам кажется короче. Под горку легче, чем в гору.
История идеи
Несколько раз я начинал учить английский, но вскоре бросал. И дело было не во времени, скорее, в отсутствии стойкой мотивации. Ведь язык – это, прежде всего, общение. Английский – общепризнанный язык международного общения, но с кем мне общаться по-английски в моей стране, живущей за железным занавесом? Английский в СССР во взрослом возрасте начинали учить в основном те, кто собирался эмигрировать. В школе я учил французский, но вскоре его благополучно забыл, поскольку языковой практики у меня не было. Единичные случайные встречи с иностранцами к изучению языков меня не подвигали. Так было до середины 1980-х годов.
Моим основным увлечением была работа. Я работал тогда в наркологическом диспансере и занимался психотерапией. Это было время зарождения групповой терапии в Советском Союзе. До этого времени понятие групповой психотерапии, конечно, тоже существовало, но обычно под этим подразумевались коллективные занятия аутогенной тренировкой или групповые разъясняющие беседы с врачом. Еще практиковались сеансы коллективного гипноза, но называть это групповой психотерапией язык совсем не поворачивается. Впрочем, еще в 1960-х возникла практика клубных встреч: после лекций (например, проводился коллективный сеанс аутогенной тренировки) проходило обсуждение в форме ответов на вопросы, которое завершалось совместным чаепитием. Важное место в этих встречах занимали обсуждения различных проблем, интересующих людей, на