Отец (не) моего ребенка. Ольга Висмут
прошу прощения. У нас тут семейные дела, не требующие отлагательств.
– Но, Владимир Данилович, все же хотелось бы знать, что вы решили…
– Я пришлю своих юристов. С ними все и обсудите. С меня – финансирование, с вас – отчет.
– Да-да, Владимир Данилович.
– Ну вот и прекрасно. Идем.
Он тащит меня за собой в сторону лестницы. Причем ему, похоже, плевать, что мне неудобно.
– Подождите, за мной должна Эля приехать, – пытаюсь затормозить.
Владимир резко останавливается и надвигается на меня:
– Ты поедешь со мной, а не с Элей. Только я еще не решил куда. Может, сразу на аборт? Моему брату не нужен больной ребенок!
У меня ноги подкашиваются.
Он прижимает меня к перилам. Дальше некуда отступать.
– Владимир Данилович! – мой голос дрожит. – Это не то, что вы подумали!
– А что тут думать? – он упирается ладонями в перила по обе стороны от меня. – И так все понятно. Решила по-быстрому легких денег срубить? Нет, я все понимаю: сына надо лечить. Тут все методы хороши, а? Даже обман!
Его губы раздвигает холодный оскал.
Я зажмуриваюсь, лишь бы не видеть убийственной ярости в этих синих глазах. У самой на ресницах наворачиваются слезы. От обиды внутри все кипит.
Хочу крикнуть, что все не так, но меня останавливает его телефон.
Звонок заставляет Владимира чертыхнуться. Он берет трубку и отодвигается от меня.
– Слушаю, да…
Я поспешно достаю свой телефон. Нужно позвонить Эле как можно быстрее. А может, вообще сбежать?
Украдкой оглядываюсь и натыкаюсь на ледяной взгляд Барковского:
– Даже не вздумай. Нет, это я не вам, – поясняет он в трубку, – продолжайте.
Эльвира не спешит ответить на мой звонок. А больше звонить некому: номера Виктора у меня нет.
Быстро набираю сообщение Эле.
– Топай, – Владимир сжимает мое плечо и подталкивает вперед.
– Давайте спокойно поговорим! – пытаюсь воззвать к его разуму. – Я вам все объясню!
Но проще заставить камень услышать меня!
Этот мужчина будто нарочно игнорирует мои слова. Прет к выходу, как танк, таща меня за собой на прицепе, и тут же набирает по телефону кого-то.
– Объяснять будешь в суде, – цедит в мою сторону. – Когда мы выставим тебе и Центру репродукции неустойку. Ты скрыла от моей семьи такую информацию!
Я резко замираю.
– Суд?!
Они заставят меня вернуть деньги? Боже… где я такую сумму возьму?
– Давай, не тормози, – меня подхватывают под руку и силком тащат наружу. – Думаешь, будем с тобой церемониться?
– Да отпустите меня, – пытаюсь вырваться.
– Моей семье больной ребенок не нужен. Да, Вить, – это в трубку, – ты где? Отлично, жди. Сейчас приеду с твоей суррогаткой. Будешь решать, что с ней делать. Я все объясню при встрече.
– Вы псих! Ненормальный, – отталкиваю его от себя.
Но это все равно что отталкивать кирпичную стену. Ничего не получается.
– Веди