Рыцари былого и грядущего. III том. Сергей Юрьевич Катканов
воинстве энергии священного порыва, он не видит в братьях-крестоносцах подлинного христианского воодушевления. В их глазах нет мечты о Святой Земле. Все такие деловитые, как будто пришли на рынок за овощами. А может так и надо? Война – работа, и делать её надо спокойно и хладнокровно. Но есть ли тогда на войне место таким мечтателям, как он?
***
Пришла ночь, Анри сам напросился в дозор. Спать ему совершенно не хотелось, к тому же дозорный уже выполняет боевую задачу, к чему он с таким нетерпением стремился. Что если на Руад ночью тихо и незаметно высадится сарацинский десант, и враги начнут резать сонных крестоносцев? Если Анри уснёт в дозоре, это вполне может случится, но Анри не уснёт. Неторопливыми шагами он мерил доверенную ему полоску берега и до боли в глазах всматривался в темноту, пытаясь уловить в ней намёк на движение. Не думал, что это так утомительно. Все крупные камни на берегу пересчитаны уже по многу раз, осталось лишь пересчитать каждую песчинку. Что это? Один из камней, кажется, изменил расположение. От усталости мерещится начинает? Но лучше проверить.
Проверять не пришлось, «камень» встал в полный рост и, обернувшись сарацином, тут же обнажил саблю и бросился на Анри. Рыцарь мгновенно выхватил меч и успешно отбил несколько первых ударов. Учителя всегда хвалили его реакцию, теперь похвалят бдительность, когда он принесёт им голову этого сарацина. Анри сделал несколько выпадов, но сарацин их так же отбил. Проверив друг у друга надёжность обороны, противники теперь кружились, словно в боевом танце. Ни один из них не имел склонности без толку размахивать заточенным железом, лёгкие намёки на возможные движения были способом найти слабое место противника и воспользоваться им на раз. Анри не проронил ни звука, сарацин что-то шептал на своём сарацинском наречии. Наконец, рыцарь сделал выпад, как ему казалось, идеально рассчитанный, и… непостижимым образом тут же оказался лицом в песке, а на спину ему давила тяжёлая нога. «Господи, прими мою душу», – легко прошептал Анри и приготовился принять смертельный удар. «Рано, сынок, успеешь ещё умереть», – так же легко прошептал у него над ухом голос Армана де Ливрона.
Нога исчезла с его спины. Анри перевернулся на спину и сел на песке. Ему показалось, что он сошёл с ума. Лицо, которое он видел перед собой, являло нечто среднее между лицом Амана и сарацина-противника.
– Да я это, я, – усмехнулся де Ливрон. – Извини за маскарад.
– Зачем вы так, мессир?
– А как вас ещё учить, желторотых? За бдительность хвалю, и реакция у тебя отменная, некоторые удары тоже были весьма недурными. Но будь я настоящим сарацином, ты был бы уже мёртв, хотя не это главное. Главное в том, что тот сарацин беспрепятственно проник бы в лагерь, и вряд ли он сделал бы это в одиночку. По твоей вине сейчас уже резали бы сонных рыцарей. Ты понял, в чём твоя главная ошибка?
– Не подал сигнал тревоги…
– Вот именно. Решил доблесть свою показать, в одиночку с противником управиться. Да ты пока ещё никто против сарацина с реальным боевым опытом.
– Виноват…