Возвращение. Геннадий Владимирович Ищенко
классах. Дождя не было, но не было и желающих переобуваться и брать пальто из гардероба. Уличные прогулки на переменах закончились до мая. Я тоже вышел в коридор, подошёл к стоявшим особняком Люсе с Леной и пригласил их на день рождения.
– А кто ещё будет? – спросила Лена.
– Из девочек думаю пригласить Иру со Светой, а из ребят только Сергея с Игорем.
– Мы придём, – кивнула Люся. – Когда день рождения?
– Ещё не скоро, – ответил я, уточнил дату и вернулся в класс, где за своей партой сидела Зимина.
– Света, – обратился я к ней, – приглашаю на день рождения. Ещё больше месяца, но решил сказать заранее.
К моему удивлению, она отказалась.
– Я не приду. Ты ведь приглашаешь не из-за того, что хочешь видеть меня на своём празднике. Не беспокойся, я не обижусь.
Я действительно не горел желанием её приглашать, но как она об этом догадалась? Вот надо было мне к ней подходить! Решил сделать как лучше, а только расстроил и её, и себя. Я попытался заняться медитацией, чтобы успокоить нервы, но в класс вернулись мальчишки, и сразу стало шумно.
После уроков сходил в магазин за тетрадкой и заодно купил чернила. Дома с полчаса записывал повесть, потом сделал перерыв, выполнил асаны и занялся мордобоем. Разучивал три простые связки блок-удар для рук и два удара ногами. Неправы те, кто говорит, что от занятий без спарринга нет никакой пользы. Надо быть идиотом, чтобы отрицать пользу учебных схваток с партнёром, но без них нельзя обойтись, когда вы ведёте бой с профессионально подготовленным противником. В большинстве драк всё решает один пропущенный удар, поэтому я и поставил себе задачу – отбить удар, нанёсенный по любому уровню и тут же самому ударить противника. Если не получится отбиться, придётся положиться на ноги. Зря я их, что ли, тренирую? Первые же пробы показали, что у меня недостаточно растянуты связки. Не получалось выполнить удары с нужной скоростью, а после их выполнения начали болеть руки. После спортивных занятий записывал книгу, пока мама не позвала на ужин. Когда поел, с час описывал девяносто девятый год, закончив его записью об уходе в отставку Ельцина. Пальцы правой руки уже не уставали, и на них начали образовываться мозоли.
В неделю не уложился, их понадобилось две, и пришлось покупать две общие тетради. Когда закончил, пронумеровал исписанные тетради и отдал их маме.
– Старался писать разборчиво, – сказал я ей. – И прямую речь оформлял как в книгах, чтобы было удобней читать. Отдаю на твой суд.
Маме понадобились три часа, чтобы прочитать сто сорок тетрадных страниц, после чего она, вся заплаканная, обняла меня и сказала, что не читала ничего лучше.
– Это обязательно должны напечатать, – говорила она, бережно держа в руках тетради. – Только я не поняла многих слов.
– Я же давал объяснения в сносках, – удивился я. – Покажи хоть одно непонятное слово.
– Вот! – Она перевернула несколько страниц. –