Рыцари былого и грядущего. Том II. Сергей Юрьевич Катканов
теперь спиной к спине. Гвардейцы Паранда умели фехтовать, но меч белого мелькал в воздухе, словно кровавая молния, успевая отражать все удары. Неужели и правда ангел?
Паранд заметил, что с флангов толпу атакуют ещё двое «белых». Видимо, стрелки из домов вылезли. Но вот один из них упал. На ногах оставалось не больше сотни погромщиков, но трое уцелевших «белых» уже явно теряли силы. Упал ещё один гвардеец. Это уже ничего не решало. Отбивавшийся от гвардейцев «белый» больше не имел сил атаковать и перешёл к обороне, которая с каждой минутой слабела. А поредевшую толпу так и не удалось заставить бежать. Она понемногу обтекала схватку и теперь уже «белые» бились в окружении. Паранд опустил саблю – без него закончат.
И тут произошло нечто неожиданное. С тыла на его людей набросились откуда-то взявшиеся пять воинов – они не были «белыми», но принадлежали, видимо, к той же кампании. Вновь прибывшие сражались кривыми саблями, их ярость была столь стремительна, что несколько десятков погромщиков полегли за минуту. От огромной толпы в семьсот человек уже ничего не осталось.
Паранд в оцепенении замер с обнажённым клинком, уже не присоединяясь к схватке. Всё было кончено. Добивали последних его людей. И тут он почувствовал укол в спину. Вяло обернувшись, он увидел откуда-то взявшегося ещё одного «белого». Одежда его была чиста и не запятнана кровью. Меч тоже чистый. «Он сегодня не сражался», – это было последнее, что в своей жизни подумал Паранд, повалившись на землю с раскроенным черепом.
***
С самого начала боя Андрей ничего не помнил. Позднее, напрягая память, он смог извлечь из неё лишь какие-то отрывочные образы: искажённые страхом и ненавистью лица, вкус крови на губах, отлетающие в сторону отрубленные руки и… ощущение лёгкости. Орудовать тяжеленным мечём было удивительно легко, казалось, что меч управляет им, ведёт в гущу врагов. Меч словно стал не только невесом, но и разумен. Когда бой закончился, он едва держался на ногах, но сам этого не осознавал, ему казалось, что он может ещё горы своротить. Если бы бой продлился ещё минут 15, он просто упал бы без чувств.
Потом рассказали, как он, шатаясь подошёл к командору и затараторил:
– Мессир… надо срочно атаковать соседние кварталы… там ещё много этих изуверов… их надо уничтожить… всех до единого, – лицо его было искажено до неузнаваемости.
– Андрей, вложи меч в ножны, – спокойно сказал Дмитрий.
– Нет, нет, мессир… рановато… бой не закончен… разве вы не понимаете?
Дмитрий понял, что его друг не в себе, он медленно и осторожно взял его за руку, в которой Андрей сжимал меч, и попытался разжать пальцы, сомкнутые на рукоятке. Пальцы не разжимались, хотя Андрей не сопротивлялся. Он перестал бормотать и с удивлением смотрел то на командора, то на собственную руку. Князев понял, что сведённые судорогой пальцы легче сломать, чем разжать. Он бросил, ни к кому не обращаясь:
– Дайте медицинский спирт.
Извлекли