Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской. Михаил Пиотровский
могут быть написаны тушью, красками, выполнены на стекле или вышиты на шёлке:
«Прибегаю к могущественным словам Аллаха от зла каждого шайтана и вредителя и от каждого глаза дурного»;
«Лучший из людей тот, кто полезен другим»;
«Прости и будешь прощён»;
«Вкус знания вначале горек, но затем слаще, чем мёд».
Мне нравится рассматривать причудливые узоры, недаром говорят: «Каллиграфия – застывшая поэзия… Слова заканчиваются – смысл длится бесконечно».
В Эрмитаже в 2007 году проходила выставка «Танец пера и чернил». Современные художники из Ливана, Алжира, Туниса, Ливии, Ирана фантазировали на темы древних каллиграфических надписей. Они говорили: «Каллиграф не пишет, он – священнодействует». И оказалось – древнее и новое великолепно существуют вместе: нет никаких противоречий, сложностей понимания. Древняя каллиграфия уточняет, украшает язык, смыслы сегодняшние. Художники в знаках письма могут увидеть то, что они в состоянии выразить в зрительных образах. С наслаждением рассматриваю причудливую каллиграфическую вязь… и каждый раз удивляюсь.
Коран я стараюсь читать часто. Читаю, когда приступаю к новому проекту, когда размышляю о какой-то идее, о сложной ситуации в жизни. Читаю, конечно, по-арабски. Востоковед должен знать языки – острее чувствуешь разнообразие мира и его величие. Я говорю по-арабски на трёх диалектах, по-английски, по-французски, по-немецки, по-итальянски, скромно – по-голландски, читаю на персидском. И мне кажется, что это не так много – есть смысл выучить ещё несколько языков. Чем больше понимаешь других людей, другие культуры, тем смиреннее и терпимее ведёшь себя в мире.
Мир земной, словно сон,
Всё лишь кажется ценным…
Но во снах нет потери,
Проснёшься мгновенным…
Ощущением реальности мира иного.
И поймёшь назначение мира земного…
Джалаладдин Руми
Мусульманское искусство – о красоте, об умении наслаждаться красотой жизни, красотой человеческого поведения, поступков. Мусульманское искусство всегда рассказ – очень подробный и вдохновенный – о рае, о счастье.
Там, в раю, «не холодно и не жарко. Он создан из серебряных и золотых кирпичей с ароматным запахом мускуса. Райские дома подобны шатрам из яхонта, жемчуга. В садах – плоды и пальмы, и гранаты, и райское вино, которое не пьянит. Там будет всё, что душа пожелает, и усладятся очи. Там текут реки, не исчезают яства и не исчезает тень… Вы будете видеть вашего Господа так, как вы видите луну, и никаких затруднений вам в этом не будет. И не будет никаких преград между ним и вами».
Праведники будут одеты в одежды из шёлка, атласа, парчи. На них украшения из золота. Обитатели Рая «возлежат на ложах расшитых, на коврах разостланных». Им прислуживают «мальчики вечно юные», похожие на «рассыпанный жемчуг», которые обходят праведников с сосудами из серебра и кубками хрусталя. В воздаяние