Никита Хрущев. Леонид Млечин
на партийном собрании в республиканском Наркомате внутренних дел Хрущев объяснил, почему сам велел арестовать начальника 1-го отдела Управления госбезпасности НКВД Украины – это спецчасть, которая доставляла руководству все секретные документы – старшего лейтенанта госбезопасности Николая Петровича Дальского-Белоуса.
Никите Сергеевичу не нравилось, что вокруг него крутится слишком много чекистов. А вдруг кто-то из них замаскировавшийся враг:
– Если будет выстрел, это организовано первым отделом. Враг думает, что я поехал этой дорогой, а я другой по-ехал. Но первый отдел знает, когда и куда я хожу, и ему легче это сделать. Я бы хотел, чтобы этих людей больше не было. Они говорят, что они меня обслуживают. Ведь Дальский всегда за моей спиной стоял, я его дыхание всегда чувствовал. Я говорил товарищу Бурмистенко[10], так бы и в морду хотелось дать ему…
В разгар Большого террора до Хрущева дошли сведения, что на допросах арестованных и на него собирают показания. Пытаясь предупредить чекистов, пожаловался Сталину. Вождь выслушал Никиту Сергеевича без особого интереса, иезуитски равнодушно заметил:
– Да, бывают такие извращения. И на меня тоже собирают материалы.
Когда наркомом внутренних дел был Ежов, по всей стране арестовывали поляков. Хрущев вспоминал, как приехал в Москву с Украины на заседание Политбюро ЦК:
«Сталин вошел в зал и сразу же направился к нам.
Подошел, ткнул меня пальцем в плечо и спросил:
– Ваша фамилия?
– Товарищ Сталин, я всегда Хрущевым был.
– Нет, вы не Хрущев, – он всегда так резко говорил. – Вы не Хрущев. – И назвал какую-то польскую фамилию.
– Что вы, товарищ Сталин, мать моя еще жива… Завод стоит, где я провел детство и работал… Моя родина Калиновка в Курской области… Проверить можно, кто я такой…
– Это говорит Ежов, – ответил Сталин.
Ежов стал отрицать. Сталин сейчас же в свидетели позвал Маленкова. Он сослался, что Маленков ему рассказал о подозрениях Ежова, что Хрущев не Хрущев, а поляк. Тот тоже стал отрицать. Вот какой оборот приняло дело, начали повсюду искать поляков. А если поляков не находили, то из русских делали поляков».
Никита Сергеевич стал заметной фигурой, и глава союзного правительства Молотов захотел сделать его своим заместителем.
Хрущев: «Молотов просил, чтобы меня утвердили заместителем председателя Совнаркома СССР. Сталин согласился с этим и уже сказал мне об этом. Но я очень не хотел такого назначения и начал просить Сталина не делать этого. Сталин вроде бы прислушался к моим словам.
А я уговаривал: “Товарищ Сталин, дело идет к войне. Сейчас меня более или менее узнали на Украине, да и я узнал эту республику, узнал ее кадры. Придет новый человек, ему будет сложнее. Мне полезнее находиться сейчас на Украине, чем идти к товарищу Молотову, хотя товарищ Молотов много раз меня уговаривал идти к нему”.
Сталин согласился с моим аргументом насчет близости войны и сказал: