Легендарные разведчики. Книга 2. Николай Долгополов
Иванович Кузнецов в форме немецкого офицера, но с содранными погонами, Ян Станиславович Каминский и Иван Васильевич Белов добираются до Боратына. Выходят из леса. Подходят к хате на окраине села. Свет не горит, и двое, именно двое, стучат в дверь, затем в окно, и Степан Голубович их впускает. Хозяин запомнил дату точно: «Это было на женский праздник – 8 Марта 1944-го».
Тут, правда, возникает у меня сомнение. Мог ли знать простой крестьянин, живший в регионе, лишь незадолго до войны присоединенном к СССР, о таком празднике? И нет на это ответа. Может, узнал об этом после войны, когда давал показания. Привязка трагических событий к празднику 8 Марта в 1944 году достоверностью не блещет.
Но зато как точно описывает Голубович «гостей». В наблюдательности и памятливости ему не откажешь: «Оба были одеты в форму военнослужащих немецкой армии… Один из них был выше среднего роста, в возрасте 30–35 лет, лицо белое, волос русый, можно сказать несколько рыжеватый, бороду бреет, имел узкие усы. Его внешность была типична для немца. (По этому описанию в «немце» угадывается Кузнецов. – Н. Д.) Разговор со мной вел в основном он. (Сначала на немецком, изредка даже на пальцах, потом – на русском. Кузнецов оставался в образе Пауля Зиберта. – Н. Д.) Второй был несколько ниже его, несколько худощавого сложения, лицо черноватое, волос черный, усы и бороду бреет». Наверняка это был Каминский.
Голубович справедливо замечает, что как немцы «могли пойти ночью через лес, если они боялись его пройти днем». Вошли, сразу попросили закрыть ставни. В хате – темнота. В доме кроме Степана его жена с сыном и дочкой, старенькая мама.
Неизвестные попросили поесть, сели за стол, тускло, но освещенный керосиновой лампой. Жена Голубовича принесла хлеб, молоко, картошку. Пришельцы, было видно, изголодались, быстро принялись за еду.
Минут через сорок «…в комнату вошел вооруженный участник группы УПА “Черногоры”, кличка которого, как мне стало известно позднее, “Махно”[1], – дает показания Голубович. – …Не приветствуя меня, сразу подошел к столу. Затем подошел ко мне, сел на койку и спросил меня, что за люди. Я ответил, что не знаю. И через каких-то минут пять начали заходить другие участники УПА. Вошло человек 8, а может, и больше…»
Кузнецов по-прежнему сидел за столом. Спокойно поздоровался, вступил в беседу. Сразу спросил: кто вы такие? Бандеровцы отрезали: «Мы из УПА, ваши документы». И разведчик резко ответил, что это не по закону, не имеете права останавливать немецких офицеров, проверять документы.
Кто-то из бандеровцев вышел из хаты. Как стало позднее известно Голубовичу, запросил подмогу и в ту же ночь в село ворвался отряд УПА. Бандит вернулся. Снова пошел разговор – жестокий, бескомпромиссный. Трижды бандеровцы требовали поднять руки вверх, но неизвестные отказались и рук не поднимали…
Нависла пауза. Тишина была тревожной. Прошло около получаса. Ситуация понятна: Кузнецов и его товарищ попали в положение безвыходное.