Навязанная жена. Злата Романова
одежду дяди? – проглотив гордость, ласково прошу Алиму, не очень-то надеясь на ее помощь.
– Ты же видишь, что я занята, – раздраженно бурчит она. – Сама отнеси.
Зная, что настаивать бесполезно, выхожу из ее спальни, и как обреченная на казнь, направляюсь к комнатам в дальнем конце коридора. Максуд обитает в правом крыле большого трехэтажного дома, который я терпеть не могу, ведь мне приходится трудиться всю неделю, чтобы убрать его полностью, а потом начинать сначала. Не жизнь, а бесконечная каторга.
Добравшись до его двери, стучу и не дождавшись ответа, повторяю громче. Видимо, мне повезло и он куда-то вышел. По вечерам Максуд часто уходит веселиться с друзьями.
Испытывая облегчение от отсрочки встречи с ним, я решительно толкаю дверь и убедившись, что комната пуста, направляюсь к шкафу, быстро вешая одежду. Однако, стоит мне закончить и обернуться, чтобы направиться к выходу, как сердце ухает куда-то в живот, а глаза округляются от шока и неверия.
Он здесь, в комнате! И стоит практически голый, замотанный в одно полотенце, на пороге ванной, разглядывая меня с веселым выражением на лице.
«Боже мой!»
Мне хочется выколоть себе глаза, чтобы развидеть эту картину. Отвернувшись, бегу в коридор со всех ног под его насмешливый смешок и запираюсь в ближайшей ванной, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.
«Чертов эксбиционист! Бесстыжий придурок!»
Обзываю его, как могу, выпуская пар, а перед глазами так и стоит картинка мускулистого полуобнаженного тела мужчины, с порослью темных волос.
«Горилла-переросток!»
Мое лицо еще долго пылает от смущения при воспоминании об этом.
***
Не могу перестать смеяться, когда Зарина, словно ошпаренная, вылетает из моей спальни. Бедняжка, я шокировал ее своим видом. Но я не раскаиваюсь. Она слишком хороша, когда краснеет – неважно от смущения или от гнева.
Одеваюсь, предвкушая нашу следующую встречу и ее поведение, а потом спускаюсь вниз. Планирую поужинать с приятелями в каком-нибудь ресторане в центре. Конечно, нехорошо так издеваться над бедной забитой девочкой, но ее реакции на мои слова или действия – единственное развлечение здесь.
Я не люблю находиться дома. Постоянно проживаю в Москве уже несколько лет и не стремлюсь обратно на родину. Слишком здесь все традиционно и скучно. За словами следи, женщин не трогай, старшим не груби и ходи вечно опустив глаза, строя из себя порядочного гражданина и достойного сына своей семьи. Васим прекрасно вписался бы сюда, если бы не женился на русской, которую Дада не хочет видеть в своей семье, но я совсем не такой.
Не сказать, что неблагодарен Даде за все, что он для меня сделал. Да, он мой старший брат, но когда наши родители скончались, мне было всего два года и он вырастил меня, как своего ребенка, наравне с родным сыном Васимом, давая мне все то же, что и ему. Образование, работа, связи – я всем обязан ему. Однако, я не могу переступить через себя и застрять здесь, как он хочет.
Дада вызвал