Город Ниен. Ингви Акисон
от смущения. Тут вдруг он понял, что заговорил по-французски, и от этого стал совсем красным как рак. – Позвольте, я помогу вам подняться. – Он протянул ей руку.
Девушка, всё еще сидя на земле, поправила шляпку, которая съехала ей на лицо. Несколько мгновений, приоткрыв рот, она таращилась на этого рыжего чужака с протянутой рукой – такого красного и в добавок только что сказавшего три первых слова на французском.
Наконец, она расхохоталась и протянула ему руку в ответ.
– У вас во Франции все ходят задом наперед и смотрят при этом в небо? – Поднявшись на ноги, она принялась отряхивать юбку. – Да еще и на шведском умеют говорить без акцента?
На Эрика, смеясь, смотрело такое миловидное личико, что в голове сразу пронеслась мысль: «Боже, она же просто ангел!»
Если бы какому-нибудь местному скульптору потребовалась девушка, чтобы позировать для изваяния ангелочка, то лучшей модели было бы не сыскать в окрестностях всей Балтики. Вот только скульпторы в такой дыре вряд ли водятся, подумал Эрик. Так что едва ли ей хоть раз в жизни доводилось сидеть перед ваятелем.
– Прошу прощения, юнгфру, – повторил он свое извинение на всякий случай по-шведски. – Я осматривал ваши местные достопримечательности и немного увлекся. Надеюсь, вы не сильно ушиблись?
– Достопримечательности?! Теперь к нам совершают паломничество из самой Франции, чтобы увидеть эту заурядную церквушку? – продолжал ангелочек в своей насмешливой манере.
– Виноват, забыл представиться. Эрик Хольм, студент университета Уппсалы, – Эрик совершил поклон со всей элегантностью, на которую только был способен. – Прибыл в Ниен погостить у своей тети, буквально вчера поздно вечером. А насчет французского… прошу прощения, но я всего год назад вернулся из Парижа, где наша семья прожила семь лет. И я был так сконфужен, когда понял, что сбил вас с ног, что…
– Семь лет в Париже?
На ее лице читалось неподдельное изумление, переходящее в восхищение.
– Тогда есть только один способ, господин Хольм, как вам заслужить, чтобы я приняла ваши извинения. Вы обязуетесь немедленно проводить меня до дома, а во время прогулки расскажете мне всё самое интересное, что видели в Париже.
Эрик не верил своему счастью.
С каждым ударом своего сердца он чувствовал, что влюбляется в это неземное создание всё сильнее и сильнее. И даже ее ёрническая манера разговаривать с ним лишь придавала ей дополнительного очарования в его глазах.
«Какие же у них тут простые деревенские нравы! – вдруг подумал он. – Ходит одна без компаньонки. И я – мужчина, которого она видит первый раз в жизни, – вот так вот запросто могу проводить ее до дома».
Ниен определенно начинал ему нравиться. В столицах, к которым он привык, в этом отношении было куда больше условностей. Не только у аристократов, но и среди его собственного бюргерского сословия.
– Весь к вашим услугам. Но могу ли узнать, как зовут сударыню?
– Элизабета Лагерквист.