Отцовский договор. Юнас Хассен Кемири
этаким супергероем, наделенным суперсилой сомнительного свойства, которая заключается в способности улавливать все запахи на расстоянии нескольких кварталов и испытывать от этого приступы тошноты. У входа в 7-Eleven разит сосисками. Рядом с автобусной остановкой воняет собачьим дерьмом. Прохожий пахнет кремом для лица. А ее улица источает запах гнилой листвы. Она поворачивает направо и уже подходит к своему подъезду. Сзади раздаются шаги. Шаги ускоряются. Наверняка это ничего такого не значит. Ночной бегун. Или ее сосед-рокер увидел, как она сидела на корточках, и хочет узнать, не надо ли ей помочь. Но она все же вытаскивает связку ключей, чтобы быть наготове. Ключи превратились в кастет. Взгляд сфокусирован. Тошнота прошла. В глаза – по яйцам. В глаза – по яйцам. Действуй на опережение. Кричи. Не дай нападающему увидеть твой страх. Она собирается с духом, разворачивается и устремляется прямо к своему преследователю с криком «Чего вам надо?».
Мужчина вытаскивает из уха наушник.
– Что, простите?
– Прекратите идти за мной, – говорит она.
– Я здесь живу, – отвечает он и тычет пальцем.
– В каком подъезде? – спрашивает она.
– 21, – произносит он.
– Нет здесь номера 21, – говорит она.
– Нет, есть, – отвечает он. – Ведь я там живу.
– А улица какая?
Он называет улицу.
– Ладно, – говорит она, – идите.
Он прибавляет шагу и проходит мимо, испуганно поглядывая на нее и качая головой. От него пахнет жареным попкорном. Она провожает его взглядом. Как только он скрывается за углом, она вновь обессиленно скрючивается. Чертов ресторан. Чертово вонючее такси. Чертовы гадкие кучи листьев. Она поднимается на лифте и едва успевает в ванную, где ее выворачивает в унитаз.
– Милая? – доносится по ту сторону двери шепот не ее парня. – Я могу тебе чем-то помочь?
Она не отвечает. Она лежит бочком на полу ванной и ждет, пока на мир не снизойдет покой.
Вот крючки, на которых не висит его полотенце. Стаканчик, в котором не стоит его зубная щетка. Занавеска для душа с сиреневым попугаем. Эту занавеску она повесила, потому что всякий раз, когда он принимал душ, ванная превращалась в тропический лес, а рулон туалетной бумаги приходилось менять на новый. И чего она злилась из-за нескольких луж на полу? Вот шкафчик, в котором ему была отведена нижняя полка, потому что выше, не встав на белую скамеечку, он бы не дотянулся. У себя на полке он хранил дезодорант и ненужные ему одноразовые бритвы, а еще коллекцию увлажняющих кремов, которые она прихватывала из гостиниц, когда ездила в командировки. Теперь нижняя полка пустует, а когда тот, который считает себя ее парнем, самовольно положил туда свой триммер, она без объяснений вышвырнула его в мусорное ведро.
Когда она выходит из ванной, не ее парень сидит на диване, уставившись в телефон.
– Перебрала немного? – с прашивает он с улыбкой.
– Нет, конечно, – отвечает она. – Я пила только минеральную воду. Вина не хотелось.
Он откладывает телефон