Думер. Игорь Нокс
Генка пнул одного из рабов в спину, да так мощно, что тот впечатался в ворота. Мальчишка был хлипкий, а удар пинок смотрящего – критически сильным. Другому рабу – пожилому горбатому дедуле – Генка дал подзатыльник.
– Медленно, трудоголики, – весело проговорил он. – Надо быстрее. К этому моменту вы должны были уже все разгрузить.
Еще один рабочий попал под руку. Точнее – под ногу. Генка пнул мужчину в живот, заставив скорчиться, после чего продолжил пинать его уже лежачего. Сил не щадил, пинал и в голову, и в спину, и в грудь.
Вот же тварь, отметил я. Бьет безнаказанно, может и до смерти запинать.
– Если продолжите работать так же медленно, – сказал по итогу он, – все у меня тут валяться будете. Вы, биомусор ничтожный, все никак не поймете, что здесь вы, считайте, в раю. Нигде так трудоголиков не кормят, как у нас. Нигде нет таких щадящих условий. А вы как специально испытываете мое терпение.
С этими словами он пнул первого паренька, который только-только пытался встать. После этого махнул рукой нам, указывая подойти ближе.
– Слушай сюда, подкидыш, – сказал мне Генка, и в этот момент я представлял, как боковина тачки врезается в его лысый череп. Но сейчас не время… – Будете возить руду отсюда к своим на первичку. У вас три часа. То, что ты здесь первый день, не освобождает тебя от ответственности. Отдыхать нельзя. Груз не теряем. Будешь халявить – я возьмусь за хлыст. Если чего непонятно, бери пример с остальных. Начинайте!
Не успел Генка отойти, рабы задвигались как заведенные: начали набирать из ближайших мешков руду себе в тачки. Друг другу не помогали, по сторонам не зыркали, с теми, кто занимался разгрузкой прямо здесь, тоже никак не взаимодействовали, как будто и не видели друг друга. Даже борзый Царь действовал покорно и трепетно. Какое жалкое зрелище.
Однако вариантов нет, работка здесь пыльная – в прямом смысле.
– Эй! – один из рабов на сортировке окликнул меня. Мой ровесник. Худой как спичка, но жилистый. – Только в перчатках.
С этими словами он вручил затертые тряпичные перчатки. Я и раньше отметил, что Царь и остальные работали не голыми руками, но подумал, что это как с простынями – кто нажил, «того и тапки».
– Спасибо, – ответил я, натягивая перчатки. И ведь не жалко ему было их давать! Опять ждать подвох какой-нибудь? Уточнять не стал: раз остальные молчат, значит, за разговоры может влететь. Нужно повникать, что тут происходит.
Каменные породы были тяжелыми и неоднородными. Обратил внимание: в тачки их сгружали аккуратно, старались, чтобы ничего не рассыпалось и не билось. Спросил бы, что мешает паковать сразу мешками, но никто не ответит. Просто кому-то нужно, чтобы рабы делали все именно так.
Пока вез первую тачку, не мог избавиться от мысли, что эта руда – просто отличное оружие. Во-первых, ее точно хватит сразу на всех заключенных. Во-вторых, если куски немного подробить, получатся оптимальные метательные снаряды. А если постараться, то можно и подобие ножей заточить…
И держащие нас люди Шрама это должны знать. Тем не менее, никакие