Фальшивые боги. Часть 2. Трудный путь изгоя. Александр Славинский
презрительный взгляд. Уж он-то неплохо разбирался в сортах деревьев. И это подняло его в собственных глазах.
– В Уртэ есть, – продолжил Уэ, – тематические парки с декоративными, редкими и инопланетными растениями.
Услышав новые термины, Ойо пришёл в восторг. Он счёл это хорошим подарком ко дню рождения.
«Завтра я стану совершеннолетним и меня изберут треймом» – радовался юноша.
Впрочем, он понимал, что предстоящая церемония лишь официальная процедура. Ойо уже и так стал правителем и повлиял на ход истории Бтрк, устроив самое разрушительное, из упоминавшихся в архивах, землетрясение на материке Нуэр. Половина огромного континента тогда покрылась водой, а оставшаяся часть была погребена под руинами. Погибли миллионы эониев. Отголоски землетрясения докатились и до других материков – северного Ру и восточного Таэ, тоже сильно пострадавших. Так Ойо ознаменовал начало правления.
Он гордился собой. Но о его причастности к трагедии никто не догадывался, и это ему не нравилось. Ойо жаждал власти и преклонения. Сын постельничей мечтал, чтобы эонии ползали перед ним на коленях, и молили о взгляде, осыпали его подарками и угождали малейшей прихоти. Вот таким правителем он желал быть – властным и беспощадным.
Но Ойо хватило ума сохранить в тайне свои тёмные дела. Он увидел реакцию на трагедию управляющих государства и понял: если всплывёт правда о его причастности к уничтожению земель дядей-регентов, то наказание будет суровым. У него был пример Уюя. Несмотря на то что сводный брат спас Бтрк от столкновения с метеоритом, дяди всё равно убили племянника. Как бы и его самого ни постигла та же участь. Эти мысли заставляли юношу помалкивать о своих «подвигах».
Ойо полагал – был лишь один эоний, знавший о его причастности к землетрясению – мать Дуа. Но у неё неожиданно случился сердечный приступ, когда сын в очередной раз тайно посетил Башню власти. Она не перенесла удара и скончалась. Ойо не любил вспоминать это преступление. Ему было совестно перед собой. Но он оправдывал себя необходимостью устранения единственного свидетеля.
Впрочем, Ойо недолюбливал мать и презирал за постыдную внебрачную связь с отцом. А ещё он не мог ей простить, что родила его с таким слабым наследным даром и лишила положенного с рождения трона. Вот только после её смерти он стал одинок. Теперь ему не к кому было прийти и пожаловаться, или просто поболтать. Безусловно, слуги исполняли его приказы. Но они смотрели на будущего трейма, как на зверя, и сторонились. Ойо чувствовал это и, не желая опускаться до уровня простых эониев, предпочитал не замечать их.
«Зато теперь я ни от кого не завишу, – утешал себя юноша. – Отныне я – единственный правитель СНМ. Придёт время, и я в нужный момент намекну тем, кто посмеет мне перечить, что их может ожидать судьба дядей-регентов, вздумавших поучать меня. Главное – я тогда доказал себе, что мне по силам воплотить задуманное. А это самое важное знание».
– Обр Ойо, мы подлетаем к Дворцу