Семь мужей Эвелин Хьюго. Тейлор Дженкинс Рейд
тремя зеркалами с подсветкой. Какой же глупой я была, думая, что вот стану кинозвездой, попаду в положенную мне по статусу гримерную, и все проблемы развеются сами собой.
Через пару минут в дверь постучала Гвендолин – пора заняться волосами.
– Одну секунду! – крикнула я.
– Эвелин, надо поторопиться. Вы уже опаздываете по расписанию.
– Одну секунду!
Я посмотрела на себя в зеркало и поняла, что быстро красноту не убрать. Вопрос заключался в том, можно ли довериться Гвен. Похоже, ничего другого мне не оставалось. Я встала и открыла дверь.
– Ох милая, ты ужасно выглядишь, – сказала она.
– Знаю.
Она присмотрелась внимательнее и все поняла.
– Ты упала?
– Да, упала. Прямо лицом на стол. Скула пострадала сильнее всего.
Мы обе знали, что я лгу.
Я и по сей день не уверена, зачем Гвен спросила, упала ли я. Хотела ли она избавить меня от необходимости лгать или ободряла таким образом и предлагала успокоиться?
Я была не единственной, кого били. И многие женщины вели себя так же, как я тогда. Существовал определенный социальный кодекс, первое правило которого гласило: молчи.
Через час меня доставили на съемочную площадку. Нам предстояло снять сцену на берегу. Дон сидел сзади режиссера, в кресле, деревянные ножки которого утопали в песке. Он сразу подбежал ко мне.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – с такой искренней заботой спросил он, что на мгновение я даже засомневалась – может быть, ничего не случилось?
– Я в порядке. Давайте займемся делом.
Все заняли свои места. Звукорежиссер включил микрофоны. Осветители проверили, все ли в порядке с освещением. Я отогнала посторонние мысли.
– Подождите, подождите! – закричал режиссер. – Ронни, что у нас происходит… – Он отошел от камеры.
Прикрыв микрофон, Дон положил руку мне на грудь и прошептал на ухо:
– Эвелин, мне так жаль.
Я отстранилась и посмотрела на него. Никто и никогда не извинялся за то, что ударил меня.
– Я не должен был поднимать на тебя руку. – Его глаза наполнились слезами. – Мне так стыдно. Стыдно за то, что я сделал. – Он жалобно поморщился. – Я сделаю все, чтобы заслужить твое прощение.
Может быть, жизнь, к которой я стремилась, была не так уж далека.
– Ты можешь меня простить?
Может быть, все было ошибкой. Может быть, это вообще ничего не значило.
– Конечно, могу.
Режиссер побежал к камере, и Дон убрал руки с микрофонов и отступил.
– И… начали!
За «Еще один день» нас обоих номинировали на награды Академии. Все сошлись на том, что дело отнюдь не в нашем таланте. Людям просто нравилось видеть нас вместе.
Я и по сей день не уверена, что мы действительно настолько хороши в этой картине. «Еще один день» – единственный фильм с моим участием, который я так и не смогла заставить себя посмотреть.
Мужчина бьет тебя, просит прощения, и ты думаешь, что ничего