Лучше прячься. Виолетта Роман
скулы от нее сводит.
– Очень интересно узнать версию происходящего.
Он не сводит с меня напряженного взгляда. И в этот момент я так злюсь на него. Впервые он мне чужим кажется.
– У тебя дела были важные. Сейчас Артем отвезет. Вечером поговорим.
– Кто это? – влезает в разговор эта сучка.
Он переводит на нее взгляд.
– Да, Миш, кто я? Скажи ей. А то девушка приняла меня за домработницу.
Она начинает смеяться. Подходит к нему, толкает его в грудь.
– Значит, вот так ты оплакивал меня?! Значит, так ты страдал, с*кин ты сын!
– Угомонись, – Миша рычит, скручивая ее, а она кошкой шипит, вырывается.
– Тварь! Ненавижу! Ненавижу тебя! Всю жизнь мне сломал! Ты все сломал! Все!!!
Я смотрю на то, как он удерживает ее, как борет ее истерику. Смотрю на то, как она извивается в его руках, как задирается ее кофта, практически до бюстгальтера. Я словно в прошлое возвращаюсь. Сторонним наблюдателем. Смотрю на них и думаю о том, что он кайфует от ее эмоциональности, от ее заскоков и загонов. Ему нравится то, как она ведет себя. Если бы не нравилось, такой как Шторм не держался бы ее. Он любил эту глупую, юную девчонку. А что здесь делаешь ты, Алена?
Оля продолжает визжать, а я больше не могу это слышать. Мне противно от всего, что происходит здесь. Я выбегаю из дома, схватив в коридоре ключи. Запрыгиваю в машину и выжимаю педаль газа в пол. Меня мутит. Тошнота накатывает волнами и с каждой минутой все сильней. Остановившись у обочины, только и успеваю открыть дверцу, как содержимое моего желудка выходит наружу.
Я пустая. Уставшая. Изможденная. Моя жизнь, мое счастье – все фикция. Все, что я строила эти полгода, моя вера в человека – все висит на волоске. Но я знаю одно. Я больше не хочу возвращаться в тот дом. Я не хочу его больше видеть.
Глава 2
Две полоски.
Я сидела и пялилась на них, а внутри дрожь такая, словно я промозгла насквозь. Каждая косточка, каждая клетка тела пропитана холодом.
Ребенок. У нас будет малыш. У меня будет. Прикрыла глаза, чувствуя, как истерика набирает обороты. Хотелось плакать. Лезть на стену и кричать навзрыд. Что за гребаная насмешка судьбы?! Узнать о том, что ждешь ребенка от мужчины, который уже и не твой вовсе.
Первым порывом было вскочить и погнать к нему. Набрать его номер и произнести слова заветные. «Я беременна, Миш. У нас будет ребенок». Скулы сводило от горечи, поднимающейся по гортани.
Не нужен ему этот ребенок. И я не нужна. Он просто взял и выставил меня из дома. А чего ты ждала, Алена? Шторм ведь никогда не говорил тебе, что до конца твоих дней вы будете вместе. Я была временной, я была удобной. А теперь вернулась она. Настоящая и единственная любовь. Жалкая овечка, которую невозможно не хотеть носить на руках и оберегать. Я стояла там, в доме, смотрела на нее и чувствовала себя огромной, двухсоткилограммовой сумоисткой по сравнению с этой хрупкой, невероятно слабой девушкой.
Актриса гребаная. Делает то, что я никогда не умела делать. Вертит умным, успешным, взрослым мужиком так, словно