Алан. Скажи, что ты моя…. Иман Кальби

      Я закрываю глаза –  и картинка у меня перед глазами. Подробности, которые, возможно, так отчетливо выбились у меня в памяти, чтобы я тогда не сошла с ума… Словно отвлекали от сути происходившего… Нам по пятнадцать. Десятый класс. Конец учебного года. На улице уже буйно играет на деревьях зелень, подпевая шепотом веселому весеннему ветру. Помню, как треснувшими волдырями пузырилась побелка известкой на стенах нашего дома, помню, как трещало электричество, бегущее по черным венам – проводам над дорогой, помню, как кричал удод, и мне, как обычно, в этом его крике отчетливо слышалось пророчество –  приговор  –  «худо – тут, худо – тут». Помню, как спустя всего несколько часов после того, как я подняла шум, что Айза пропала, к нам в двери громко постучалась Вера Павловна… Этот ее стук, тревожный, отчаянный, горевестный, до сих пор у меня в ушах.

      – Кристина! –  закричала она, зовя мою мать, лежавшую в комнате и никак не реагировавшую до последнего на факт того, что Айза ушла со вчерашнего вечера и так и не появилась –  ни дома, ни в школе, –  нашли! Господи, нашли! –  кричала она, всхлипывая, –  в канале нашли… Господи…

      Ее всхлипы перешли в вой… А потом я поняла, что это не она воет. Это я. Волком… Словно это была не я. Словно мой мозг еще ничего не успел понять, а душа уже всё почувствовала и выла –  выискивая свою пару, свою близняшку. Свою родственную душу… И не находила. Впервые в жизни не находила.

      По официальной версии Айза утонула. Через месяц нам должно было исполниться по шестнадцать. Мне исполнилось. Ей – нет…

      Наверное, с того самого дня мир для меня и окрасился в черные тона. При том, не только настоящее… Черная клякса стала планомерно растекаться по всем моим воспоминаниям из прошлого, лишь изредка оставляя мне небывалую роскошь –  мысли о том, как мы смеялись вместе, как она меня поддерживала и всегда давала веру в будущее… Часто я просыпалась среди ночи, подходила к окну, смотрела в темноту и спрашивала ее –  почему, почему ушла? Как такая, как моя сестра, сильная, смелая, наполненная верой и оптимизмом, могла трусливо броситься в водяную бездну, отдав себя пустоте и забвению… Как могла бросить меня… Зная, что я без нее… не смогу…

      После того, как Айзы не стало, наша маленькая семья в составе меня и матери стала совсем нерукопожатной. Настолько, что в одиннадцатый класс я уже не ходила –  меня так травили, дразня «самоубийцей» и так надо мной издевались, что даже сами учителя позволили мне перейти на домашнее обучение. А еще вечерами вместе с Райкой мы ходили на ИЗО –  учительница считала, что я очень хорошо рисую –  сказала, что хочет со мной продолжать заниматься… Я была ей благодарна. Райке тоже. Она была рядом все это время. Единственная. Даже матери не было –  она совсем ушла в свою пустоту… Только Райка. Учебу я закончила кое-как. Приходила, сдавала контрольные