Цитадель: дочь света. Марианна Красовская
семь.
– Да ну? – не поверил старик. – А ушки-то у тебя не эльфийские.
– Это уже моя проблема, – отрезала я. – Я эльф, не веришь – спроси у Оскара, в смысле, у Князя.
– Спрошу, спрошу, – мирно ответил старик, осторожно присаживаясь рядом и косясь на пса. – А зовут тебя как?
– Галла, – ответила я. – А вас? Не Хоттабычем, случайно?
– Меня все дядюшка Рахман называют, я тутошний садовник. А раньше у эльфов садовничал.
Видимо, «садовничал у эльфов» – это высшая степень призвания, решила я. А заодно очередной намек на мои уши.
– Я и говорю, Гасан Абдурахман ибн Хоттаб, – засмеялась я.
Старик юмора, естественно, не понял, и я вкратце пересказала ему «Старика Хоттабыча». Когда он закончил смеяться, рассказала и про Азазелло из Булгакова.
– А огород у вас, дядюшка Рахман, и в самом деле, образцовый, – похвалила я старика. – Я ведь, знаете ли, думала, что лучше, чем у меня, огорода не бывает. Так вот у вас хоть и не лучше, но нисколько не хуже. А капусту выращиваете?
– Помилуй, дочка, капусту уж собрали, – улыбнулся старик. – В подвале лежит. Теперь мы уж картошку засадили.
– А огурчики-помидорчики?
– А смысл? – вздохнул старик. – Овощ нежный, долго не лежит. А возни-то с ним…
– А мариновать?
– А умеешь?
– Я-то не любитель, а вот Ника… А зима здесь бывает?
– Куда она денется, бывает, – усмехнулся старик. – Полгода почитай, непогода. Дожди, а потом снега выше крыши.
– А что, зимой ничего не растите? Тут с вашими горячими источниками такую оранжерею отгрохать можно! И зимой свежие овощи будут.
– А ну-ка, девочка, расскажи, что это за изобретение такое – оранжерея?
Я хотела было ему рассказать, но пробил колокол – обедать. Болтая, мы направились к замку. Я потрепала пса по холке, пообещав что-нибудь вкусненькое захватить, а он в ответ предложил поискать ему местечко попрохладней.
Да, обед значительно отличался от вчерашнего ужина! Густой суп с пряными травами, сочное жаркое и яблочный пирог на десерт! Народ был в восхищении. Я разыскала своих и присела рядом. Взгляд мой упал на Сергея. Мамочка! Я уронила ложку и раскрыла рот. Шрамов совсем не было! Только одна щека осталась не слишком приглядной, но это было не отвратительно и страшно, а даже придавало ему шарма. На шее и, смею предположить, ниже не осталось никаких следов. Вероника победно усмехнулась.
– Это целитель поработал, – сообщила она. – Тот юноша с узорчатой лентой, который тебя вчера увел.
– Великолепно! – похвалила я. – Он у тебя теперь такой красавец!
– Он всегда таким был, – улыбнулась Ника.
После обеда я, захватив Севу и Гелю, и еще нескольких ребят, отправилась в сад к песику и, преодолев все его возражения, утащила его к ручью. Врагов поблизости не наблюдалось, и часовой спокойно выпустил нашу компанию. Там мы, визжа и брызгаясь, вымыли пса и остригли свалявшуюся шерсть, чтобы ему не было так жарко. Пес ворчал, но терпел. Сева, любивший животных, вызвался его купать и расчесывать каждый день, но