Фикция. Ана Гри
положил ежедневник, тот самый, с потертой коричневой обложкой под кожу.
– Ты нам не ответил ни на одно сообщение и сейчас даже не поцеловал.
– Маш, – развернулся Алексей. – Дорогая, у нас не те отношения, ты же в курсе. У меня жена…
– Зачем она тебе? – со слезами возразила Мария. – Она тебя не любит!
– Маша, перестань, – терпеливо попросил Леша и подошел к ней очень близко. – Мне очень жаль, что мы не встретились раньше, но как бы мне не хотелось, я ничего не в силах изменить.
Всхлипнув, Маша зажмурилась, не в силах сдержать поток слез.
– Солнце мое, – Алексей ладонями коснулся ее щек, пытаясь заглянуть в глаза, которые расстроенная девушка прятала. – Ты надумала переезжать в загородный дом?
Без стука в кабинет влетела разгневанная Аня и, застав брата с медсестрой на поцелуе, остолбенела.
Маша отскочила от возлюбленного.
– Машенька, оставь нас, пожалуйста? – спокойно попросил Леша.
– Машенька? – возмущенно переспросила Аня, проводив медсестру негодующим взглядом. – Леша, это что было?
– Тебя стучаться не учили? – Князев подошел к столу, поправив кипу карт. – И вообще, у меня нет времени на глупости. Давай ближе к делу!
– Ты что, совсем идиот? – на той же ноте продолжила сестра.
– Не смей здесь кричать! – подскочил к ней Леша, теряя терпение. – Что тебя так возмутило, моя любовница или то, что я не скрываю данного? А за коим хреном после ее отношений с Костей.
– Так отпусти Олю! Зачем ты ее держишь?
– Ты за этим пришла? – усмехнулся Князев. – Забыла, как увела женатика из семьи, чтобы он просиживал твой диван, а ты ублажала его, дура.
Аня присмирела.
– А шрам у Оли на животе… Где ты прячешь ее ребенка?
Алексей громко и истерично рассмеялся, расставив руки в стороны:
– Я что, похож на дебила, который станет прятать детей? Совсем с катушек съехала? Она была беременна от Беркутова, когда попала в аварию. У нее началось кровотечение, отчего этого выродка пришлось вырезать вместе с маткой.
Громко вдохнув, Аня прижала ладонь ко рту.
– Ей все равно нельзя рожать!
– Да кто ты такой, чтобы…
Посчитав откровение за слабость, Леша влепил сестре смачную пощечину, оставшись еще с некое время в бешенстве, которое руководило им разнести здесь все к чертовой матери.
Аня расширила глаза, в которых смешались обида и испуг, и приложила ладонь к красной щеке.
– Пошла вон отсюда, – заорал Князев. – И не приведи господь ты расскажешь об этом Оле, я тебе голову оторву!
Сдерживая слезы и ненависть к брату, Аня вылетела из кабинета.
Усевшись за стол, Алексей подпер голову руками, уже горько сожалея о том, как поступил с сестрой. Удушающее раскаяние в дурном поступке сменилось злобой на самого себя. В это невозможно поверить, но Леша очень любил Аню, и для него она так и осталась маленькой беззащитной малышкой, которую всегда приходилось защищать от выпивающей матери.
Закрыв глаза, Алексей стиснул зубы, готовый прослезиться,