Спящий красавец. Вера Чиркова
привычными методами. Сыпала зерно, заставляя корни впитывать воду, и снова сыпала созревший урожай. Почистила кусочек дорожки шага три в длину и ощутила за диафрагмой неприятный холодок. Резерв был пуст.
Девушка еле добрела до кухни и рухнула на стул мешком с мукой. Рядом тихонько заскулила Ирта.
– Что случилось? – с галереи второго этажа, где устроила себе мастерскую, прибежала Мэри.
Испуганная, в краске, с кисточками в руках.
– Просто сил не хватает на снег, а он сыпет все гуще, – мрачно призналась Дели.
– Значит, будем звать слуг, – мгновенно решила герцогиня, – сейчас напишем письмо, и я принесу голубя.
– Стой, не спеши. Голубю нужно добавить сил, иначе не долетит, а я пуста. Да и если доберётся, все равно они приедут не сразу, Торп говорил, тут напрямик до города почти двадцать миль. А им нужно собраться, да и ехать по снегу не так просто. Если выедут завтра спозаранку, то хотя бы к ночи добрались. Сначала я отдохну и покопаюсь в книгах, может есть способ попроще.
– Ладно, – покладисто кивнула герцогиня и поспешила к шкафу, доставать наготовленную заранее еду.
Дели читала книги несколько дней и мрачнела все сильнее. Как выяснилось, самый простой способ она прозевала. Природники не чистили снег, они его просто не пускали на свои дорожки. Как и дождь. Еще в конце лета выращивали по бокам дорожек густые заросли любых растений, тую, самшит или просто хмель. Да хоть камыш, если временно. Сплетали стебли или ветви в сплошной купол, и укрепляли до нужного. Всё, вода стекала, снег ложился теплой кровлей и природник гулял, не замочив подошв.
А Дели об этом не подумала, в их дворике снег за несколько медяков чистил соседский привратник. Да и никогда не бывает столько снега в столице, оставшейся где-то далеко на юге, А теперь, чтобы вырастить такой тоннель, потребуется очень много магии, в промерзлой почве даже у природников семена прорастают очень неохотно, с трудом преодолевая вложенный самим бытием запрет на несвоевременное пробуждение. Тем более если приказ мага не подкреплен ни горячей водой, ни порцией энергии.
– Знаешь, я хочу рассказать тебе про мать… – с сочувствием поглядев на расстроенную подругу, сказала Мэри в один из вечеров, когда они мирно сидели в гостиной у камина, читая каждая свою книгу.
Толстый фолиант о секретах приемов живописи Торп привез Мэри в последний визит, предупредив, что отныне приезжать будет раз в декаду. Слишком нелегким стало это дело.
Других книг в охотничьем доме не было, и понятно, отчего. С чего бы графу пришло в голову тащить их в такую даль, если другие книжки, более интересные и живые ехали сами, верхом и в двуколках?
– Рассказывай, – Дели немедленно отложила том, все равно больше ничего там нет. – Но если это не доставит тебе боли.
– Нет… это старое. Моя мать была очень экономной… я говорила? Казначей каждый год присылал ей шестьдесят золотых, по пять в месяц.
– Не густо, – признала природница.
– Мы жили в Крете, это небольшой