Гордость и Принуждение. Эра Фогель
сомкнулась на моем горле, приподняла вверх. Я ухватилась за запястья мужчины и беспомощно начала брыкаться ногами, не ощущая под ними поверхности пола. Чтобы прекратить мои трепыхания, мужчина приложил меня головой к стене.
Весь воздух разом покинул мои лёгкие, а захват ладони не давал сделать новый вдох. Из меня вырвался хриплый крик. В глазах потемнело от нехватки кислорода и в этот момент я почувствовала странное мазохистское облегчение. Мне вдруг четко представилось, что моя жизнь на этом закончится. И больше ничто не причинит мне боль.
Мои руки совсем ослабели, и я скользнула похолодевшими пальцами по мужским предплечьям. В голове все стало каким-то тягучим и тяжёлым, и я лишилась сознания.
Глава 17
– Давай уже, – я услышала мужской голос, но очень глухо и далеко. – Кончай претворяться!
Я с трудом разомкнута веки и оглядела пространство, не фокусируясь ни на чем конкретно. Все вокруг было размытым. Внезапно меня пронзила резкая боль в горле, и я закашлялась, свернувшись на боку.
– Хватит! – прикрикнул на меня все тот же голос. – Не так уж и сильно я тебя придушил.
Мужская рука грубо подняла меня за локоть и усадила на диван. Приступ кашля закончился, оставляя после себя неприятное скребущее ощущение при каждом вдохе. И теперь я могла разглядеть мужчину. Точнее двух мужчин.
Эрнест Вермель все так же сжимал мою руку выше локтя, а рядом с ним сидел начальник охраны: крепкий мужчина лет пятидесяти с хамоватым насмешливым взглядом.
– Что вам нужно?! – спросила я и снова зашлась в кашле.
– Я предупреждал тебя: если хоть кто-нибудь узнает о нашем деле, то я продам тебя в самый отвратительный бордель. Было? – свирепо говорил Вермель.
– Да, – выдохнула я, зажимая горло ладонью, чтобы остановить кашель. – Но я никому не сказала!
– Да что ты! – издевался Вермель. – А чего ж тогда Фогель прессует мне мозги весь день? Мол, чтобы я больше не смел пересекаться с тобой: ни звонить, ни приходить.
– Но я правда ничего не рассказывала! – выкрикнула я и снова закашляла.
– А мне плевать, – рявкнул Вермель и приблизил меня к себе. – Может ему сообщил об этом кто-то другой, но по твоей просьбе. В любом случае, Фогель уже что-то узнал. Поэтому даю тебе шанс его переубедить, иначе ты знаешь, что произойдет.
– Хорошо, – я послушно кивнула.
– Ну, и раз уж ты снова облажалась, – Вермель обнажил зубы в животном оскале. – Я с удовольствием тебя проучу, Ива. Мне так давно этого хочется.
Он придвинул меня к себе вплотную, склоняясь лицом над моими губами.
– Я ведь делаю всё, что вы говорите, – горечь наполнила меня. – Я смогу убедить Фогеля в том, что он не прав. Не надо, пожалуйста.
– Ива, – Вермель смаковал мое имя. – Будь послушной девочкой. Ты же не хочешь меня сердить?
Он потянулся к ремню и завозился с пряжкой, второй рукой удерживая меня возле себя. Его влажные от нетерпения губы коснулись моих. Острая ненависть вонзилась иголками в мое тело, и я яростно укусила