Война по соседству. Натализа Кофф
Эдуардовна! – отозвался папин приятель.
Я попала в просторное помещение с белоснежными стенами, красивой плиткой на полу и новомодным оборудованием.
Разумеется, я ни капли не завидовала Кузьмичу, которому оборудовали рабочее место по высшему разряду. Нет, еще не хватало!
Кузьмич стоял, нарезая тесаком колбаску. Старик отвлекся на мое появление. А я застыла на месте, скрестив руки на груди.
– Как это понимать? – грозно потребовала я ответа. – Заказ я лично принимала. В чем дело?
– Я точно помню, что просил три лимонных пирога. Вместо них ты, девочка, прислала мне апельсиновые.
– Они лимонные! – прищурилась я, точно помня заказ «Трех тузов».
– Быть такого не может, – хохотнул Кузьмич.
– Почему не может? – спокойно произнес знакомый голос за моей спиной.
Я стремительно обернулась. Провалиться мне на этом самом месте!
– Они лимонные! – стояла я на своем.
А тем временем хозяин «Трех тузов» величественно прошествовал до стола, на котором Кузьмич резал колбасу, поддел кусочек и отправил его в рот.
– Я продегустировал. Апельсиновые, – усмехнулся мой личный враг.
– Платить за них ты не собираешься, а уже сожрал? – догадалась я.
– Я буду платить за лимонные пироги, – Лукошко даже и глазом не моргнул, жевал свою колбасу, полируя, судя по всему мой лимонный пирог. – А за апельсиновые – не стану. Буду считать это подарком постоянному клиенту.
– Да вы… Вы, однако, хам! – прошипела я.
– Сама такая! – фыркнул мужчина, а Кузьмич продолжил резать колбасу.
– Пироги были лимонные! – повысила я голос.
– Не-а, – мотнул головой Демоненко, глядя на меня сверху вниз, точно на блоху. – А счет из малярки я пришлю вам лично, Муза Эдуардовна.
– Харя не треснет? – хохотнула я. – Ты своей машиной сбил мою рекламную доску!
– А вы бы рекламу делали больше, наставили там хрен понять что! У меня карты меню и то прочнее! – скривился Лука.
– «Хрен понять что», как ты выразился – я привезла из Европы! – ткнула я пальцем куда-то в район груди собеседника. – Это, между прочим, бесценный антиквариат!
– Вот и я говорю: приперла рухлядь из своей Европы! – хохотнул наглец. – И пироги подменила! Признайся, таким образом ты выражаешь мне свою симпатию?
– Держи карман шире! – взвилась я. – Да ты – самый отвратительный человек на свете! Самый ужасный в мире мужчина, страдающий полным отсутствием вкуса! Самый невоспитанный грубиян!
– Согласен. Я – самый-самый! Рад, что ты это заметила! – уже в голос рассмеялся Демоненко и, сволочь, подмигнул.
– Рррр! Ненавижу! – прорычала я, а мужской смех стал только громче.
– Кузьмич, скажи, разве это не любовь? – хохотал Демоненко, а я злилась еще больше.
– Пироги были лимонные! Плати по полной! – рявкнула я и стремительно покинула кухню врага, напоследок громко хлопнув дверью.
Эффект