Тайные смыслы Второй мировой. Алексей Кофанов
целлулоидные рулоны, засвечивая пленку. Дело было кончено. Суд завершен. Третья волна перестала существовать.
Ученики вставали и молчаливой шеренгой тянулись к выходу, откуда в комнату проникал свет. Роберт всхлипывал, судорожно хватая ртом воздух. Я обнял его. Утешая друг друга, мы стали помехой на пути уходящих учеников. В потоке образовался водоворот, потому что некоторые стали возвращаться, чтобы быстро обнять нас с Робертом. Другие открыто плакали. Люди сбивались в тесный круг и обнимали друг друга, двигаясь к двери и миру, который лежал за ней.
В течение недели мы жили общей жизнью. И у нас появилась глубокая общая тайна. Четыре года я преподавал в средней школе Кабберли, и никто никогда не признался в том, что был на сборе Третьей волны» [92].
Так что вот. Не в Германии с Италией, не в «совке» – а в свободных демократических Штатах удалось построить фашистскую ячейку всего за пять дней! И тоталитарная антиутопия Дж. Оруэлла «1984» творится в Англии, но никто не возмущен психологической недостоверностью этого…
В любой стране возможен фашизм. В США он цветет десятилетиями: почти все граждане согласны с бомбежками Югославии, Ирака, Ливии, Сирии, с бессудным швырянием людей в концлагерь Гуантанамо; а негров там не гнобят лишь с 1960-х. И все довольны.
Кстати, русы таким штукам подвержены меньше других. По себе знаю. В моем девятом классе (1986 год) харизматично-властный математик тоже навязывал ритуал и дисциплину – но уперся в наш пофигизм. Команды мы выполняли, но увлечь нас такой игрой?! Не смешите…
И доносами в классе пробавлялся лишь малолетний уголовник (отброс и двоечник), с которым никто не дружил.
Антисемитизм
Все знают, что Гитлер, скажем так, недолюбливал евреев. Почему? За что? Когда это началось?
Послушаем его самого. Вот кусочек «Майн кампф» о начале века: «Тон, в котором венская антисемитская пресса обличала евреев, казался мне недостойным». Не было у него в юности ксенофобского настроя! Но вот дальше:
«Я увидел Вену в новом свете. Куда бы ни пошел, я встречал евреев. И чем больше я приглядывался к ним, тем рельефнее отделялись они в моих глазах от остальных людей… Окончательно оттолкнула меня не только физическая неопрятность, но и моральная грязь этого избранного народа. Разве есть хоть одно нечистое дело, прежде всего в культурной области, в котором не был бы замешан еврей? Как в любом гнойнике найдешь червя или личинку его, так в любой грязной истории непременно натолкнешься на еврейчика. Когда я познакомился с деятельностью еврейства в прессе, в искусстве, в литературе, в театре, это усилило мое отрицательное отношение. Одобрительные рецензии всегда относились только к еврейским авторам. Критика обрушивалась только на немцев… Когда я увидел, что евреи являются и вождями социал-демократии, с глаз моих упала пелена».
Схожие мысли высказывал гитлеровский кумир Р. Вагнер: «Евреи более чем уравнены в правах. Они будут господствовать, пока за деньгами сохранится сила,