Тайные похождения экспедитора Дубровского. Олег Татаренко
попались или барин выкинул. Но самое интересное, это лапти! Их не было. На ногах «крестьян» были всё те же интересные туфли со шнуровкой почти до колена. У убивцев в деревне «туфли» были чёрного цвета и кожаные, у этих жёлтые в зелёных пятнах тряпочные. Одинаковой была подошва и нелепая шнуровка.
«Как они так быстро на меня вышли? Невероятно!»
Между тем «крестьяне» достали еду из своих заплечных сумок и бутыль, швырнули медяк и попросили только кружки для пойла.
Ай да крестьяне! Сыр, ветчина, не понятно что и коньяк! Да такой обед не каждый аристократ может себе позволить!
«Ряженые!»
Дефорж уже был уверен, что только что появившиеся гости пришли по его душу. Они даже не догадывались, что жертва их раскусила, вели себя вольготно и раскованно. Превращаться из жертвы в смертельно опасного хищника Дефорж не спешил, решил присмотреться и прислушаться к противнику, пока он жив.
– Лоха видишь?
– Да, как на фотке в мобиле. Лох он и есть лох!
– Только этот лох шестерых наших завалил! Пашку и Лысого ты знал, они не одну горячую точку прошли, а этот чмошник их как рыбу выпотрошил.
– Да-а… Жаль, что в это время пукалки нельзя проносить, временной парадокс и всё такое, шмальнули бы в душу и контрольный в башню, да и дело с концом. Сами бы попробовали такого пёрышками потыкать!
– Не ной, хорошо хоть жука засунуть ему в кафтан смогли. Если б не лиса хрен бы мы его нашли, он же гад ментам местным совсем другую дорогу показал.
– Здесь валить не будем, пойдёт поссать, там и прибьём.
Дефорж был с ними почти согласен, только убивать будет он, но после допроса с пристрастием. Француз поднялся к себе в комнату и принялся к осмотру своего кафтана. В карманах ничего не нашлось.
«Мал клоп, да вонюч! Верно лиса чует его вонь и идёт по следу»
Дефорж обнюхал как собака кафтан, но ничего не почувствовал. Затем стал прощупывать все швы.
Есть! Вот оно, плотное утолщение. Но как славно зашито, стежок стежку, сразу видно, работал профессионал, но скорее всего группа, а может целое государство!
Мысли Дефоржа путались, выходило, что дело пахло не заговором, а чем-то пострашнее. Может даже войной, но кто враг? Речь ряженных крестьян частично была понятна. Странная смесь славянских языков и специфичного языка каторжан, но много непонятных слов. Странным был выговор и ни на что не похожий акцент. Более странным было то, что подобную речь Дефорж слышал в своих снах последнее время. Во сне он всё понимал, сам разговаривал на этом странном языке, был какой-то смыл происходящего во сне, какой-то другой мир, но стоило Дефоржу проснуться, как всё исчезало. Терялся смысл действий и слов, стирались воспоминания. Своим снам Дефорж значения не придавал. До встречи с ряженными крестьянами.
Но время не терпит долгих размышлений. Пора действовать. Дефорж не стал вырезать жучка из кафтана, а опять спустился к своему столу и подозвал стряпчего.
– Милейший, мне надо съездить по делу на часок, приготовь-ка к