Это падение. Джинджер Скотт
лекарствами. Но я не спала. Вообще. Оказалось, бессонница действует на мозг сильнее пилюль, и ты начинаешь видеть наяву то, что должна бы видеть только во сне.
Даже тут, на третьем этаже, слышно стрекотание сверчков. Мне нравится этот ровный и мерный звук. На нем можно сосредоточиться. Я не закрываю окно, и теплый воздух с улицы, просачиваясь сквозь жалюзи, смешивается с охлажденным от кондиционера. Взяв в постель ноутбук, скрещиваю ноги и залогиниваюсь на «Фейсбуке». Письма Джошу уже превратились в ритуал, и вереница моих сообщений ему теперь больше походит на записи в дневнике. Однако, кликнув на кнопку «Отправить», я никогда их не перечитываю. Начинаю писать следующее сообщение с того места, на котором остановилась, с новой мысли, никогда не возвращаясь к написанному.
«Я все-таки сделала это. Стала студенткой. В университете. Мы должны были оба поступить, помнишь? И меня уж точно не должно было закинуть в Оклахому. Знаю-знаю… моя вина. Сама выбрала этот универ. Кампус тут, по правде говоря, ничего так. Здания из красного кирпича, огромные деревья. Кругом зелень. У меня две соседки по комнате. Одна из них мне нравится. К другой притерплюсь. Сейчас идет ознакомительная неделя. Вряд ли удастся все время прятаться в комнате. Да я и не хочу. Для меня происходящее – большое испытание, к которому я готовилась целых два года. Но моя смелость таяла с каждой приближающей меня к Оклахоме милей, и, боюсь, ее резерв почти на нуле. Одна из моих соседок, Кэсс – та, которая мне нравится, – усиленно пыталась вытянуть меня сегодня вечером развлечься. Думаю, мне придется участвовать в общественных мероприятиях, но лучше уж я выберу те, что санкционированы университетом.
Перед отъездом виделась с твоей мамой. Она хорошо выглядит. Твоего папы дома не было, поэтому с ним попрощаться не получилось, но уверена, что мы встретимся на осенних каникулах. Это входило в сделку с моими родителями. Мы предварительно зарегистрировали мне авиабилеты на весь семестр. Я собираюсь слетать домой четыре раза. Первое возвращение запланировано не раньше чем через месяц. Да, несладко мне будет. А еще ж придется лететь. Одной. Ты ведь понимаешь мои тревоги, тебе не нужно ничего объяснять. Потому и пишу.
Как бы мне хотелось получить от тебя ответ.
Он не ответит мне. Никогда. Но это не останавливает меня от того, чтобы писать ему снова. Сдвигаю курсор, чтобы разлогиниться, и тут, звякнув, приходит новое сообщение. Я вздрагиваю. Мама – единственный человек, с которым я общаюсь на «Фейсбуке», но сейчас я смотрю не на ее фотографию на аватарке.
На фото Нейт, без рубашки, на каком-то пляже. Этот парень когда-нибудь прикрывает торс? Нервничая, дрожащими пальцами, открываю его сообщение. Голова еле варит – начинает сказываться выпитое снотворное.
«Представляешь, первая девушка по имени Роу, которой я отправил свое сообщение, оказалась двенадцатилеткой. Неловко, да? Готов поспорить, ее родители сейчас заблокируют меня, поскольку ответ мне пришел от ее матери. Но, как бы то ни было, я тебя нашел. Роу, это ведь ты? Не хочешь завтра