Вселенский заговор. Татьяна Устинова
нас не было никакого свидания!
– Ну конечно! Вы случайно встретились на улице!
– Даша, так и было, – Маруся подняла на неё глаза. – Мы случайно встретились на улице.
– Вот я тебе как подруге всегда всё рассказываю, а ты мне?.. Или я тебе не подруга, а посторонний человек вроде Марьи Константиновны?!
Маруся продолжала складывать в папку документы.
– И главное, даже в Инстаграм ничего не выложила, ни одной фотографии! Тихушница!
Маруся замерла и посмотрела на Дашу.
– Фотография! – воскликнула она. – Как же я забыла?! Там была бумажка скомканная, я её подняла и сунула в сумку.
Маруся повернулась, зашарила по спинке стула и втащила на колени сумку, синюю, увесистую, рабочую.
– Нет, я была с другой!.. Как же я забыла!
– Какая фотография, а? Что ты мне голову морочишь?
– Там, где я нашла труп, под банкеткой валялась бумажка скомканная. Я её подобрала, и оказалось, что это фотография, только она в другой сумке осталась.
Даша потеряла всякий интерес к фотографии, как только поняла, что на ней не Маруся с Антоном. Решив не обижаться, а лучше узнать, как подруге удалось подцепить такого завидного мужчину, Даша принялась расспрашивать Марусю о воскресном походе в планетарий именно в смысле кавалера, но не тут-то было. Маруся сказала, что ей срочно нужно позвонить Грише, и Даша надулась уже всерьёз. Вот тебе и подруга!.. Вся дружба врозь получается, как только дело доходит до потенциальных женихов, да?!
– Да ну тебя, – пробормотала Маруся, когда Даша перестала возмущаться. – Какие женихи, что ты говоришь?..
В телефоне длинно гудело. Гриша трубку не брал – такое с ним часто бывало. На работе он был страшно занят своей наукой и ни на что не обращал внимания. Маруся написала ему эсэмэску, чтобы позвонил. До совещания осталось всего ничего, а неразобранных личных дел – почти до потолка, придётся завтра к восьми утра приезжать!
…И до седьмого числа так далеко. И Антон… отказал ей. У него свидание.
Как стыдно. Какой плохой сегодня день.
Погремев ключами, Маруся открыла дверь, плюхнула на полку тяжеленную сумку и громко сказала:
– Па-ап, привет, я приехала!
И прислушалась.
Телевизор громко и сердито что-то вещал: должно быть, отец смотрит «Хронику происшествий». Маруся такого рода передачи терпеть не могла, а папа всегда смотрел их по очереди на всех каналах. Маруся не могла взять в толк зачем. Они все рассказывали и показывали одно и то же, и всё какие-то ужасы.
Она сунула ноги в тапки, посмотрелась в зеркало – ничего хорошего оно не показывало: бледная невыразительная девица в синих брюках и белой рубашке, волосы собраны в унылый хвостик. Маруся потрогала хвост и переложила так и сяк, с плеча на плечо. Ей давно хотелось постричься покороче, но она всё не решалась. Да и папа рассердится!.. Даже когда она просто делала в салоне укладку, он высказывался в том смысле, что дочь не узнать, что без укладки она была «нормальным человеком», а теперь стала «как все»,