Хроники Абсурда. Александр Райн
закурил.
– Не дождёшься! Мне твоя халупа даром не сдалась. Ты посмотри, какое небо, – поднял он голову и выпустил в холодный воздух струю дыма. – Разве смогу я спать под потолком, когда такая красота над моей головой?!
– Нет, не сможешь, – грустно ответил Рома и тоже закурил.
Они постояли так минут десять, а потом Рома двинул в сторону домов, где принялся наконец за свою работу.
Я подошёл к нему осторожно со спины, не зная, что сказать, но чувствовал, что сказать что-то нужно.
– Чего тебе? – спросил он вдруг, не оборачиваясь.
– Я… Я это… Поздороваться хотел, – ничего на ум не шло.
– За этим всю ночь за мной следишь?
«Так он видел меня! И ничего не говорил!»
– Нет. Я просто хотел…
– Хотел поймать меня за какой-нибудь гадостью?
Я молчал.
– Расстроил я тебя? – он говорил, по-прежнему стоя спиной ко мне, подметая асфальт и дымя сигаретой.
– Простите меня. Я думал, что вы маньяк. А вы, оказывается…
– Кто? – он наконец обернулся, и в свете луны я увидел его полные жизни, мудрости и доброты глаза. Он был изгоем общества, но он не был тем, кем его считали, не мог быть в принципе.
Я не нашёл слов. Чувствовал себя глупо, поэтому перевёл тему.
– А что с Тимохой случилось?
– Какие-то сволочи его порезали. Бедный пёс не выжил. Пришлось похоронить.
«Так вот почему у него были руки в крови, вот кого он вёз в тележке!»
– А с Федей что? Почему он живёт под мостом?
– Федя болен. Не буду говорить чем – не твоё это дело. Он сам решил для себя, что является обузой для всех, вот и живёт там, доживает. А я не настаиваю, он взрослый мальчик, это его дело. Я чем могу помогаю.
– А почему вы остальным не расскажете, чем занимаетесь? Все же думают, что вы маньяк!
– Пусть думают, что хотят, они тоже не малые дети. Мне оправдываться не перед кем. Обиды, зависть, злость – это мусор, и он копится в душе, а потом, когда его становится очень много, он лезет через край и вываливается на других. Отсюда и грязные слова. Из своей души я давно всё вымел, там тишина и покой. А вот тебе ещё предстоит взять в руки метлу и разобраться с тем, что у тебя внутри. Главное – мести качественно, не оставлять ни соринки, иначе можно не заметить, как грязь налипнет, превратится в гору, и её уже ничем не отшкрябать, – он показал мне на подметённый участок.
Я посмотрел на асфальт, он был идеально чистым, таким же чистым, как и Ромина совесть.
Следующей ночью я шёл навстречу Роме с пакетом продуктов в руках и метлой: мне тоже не терпелось навести порядок в душе́.
Просвещённый
Когда Федя заявил, что собирается стать веганом, смеялись все: жена, друзья, продавцы гастрономии, где и было оглашено заранее подготовленное объявление, и казалось, что даже шашлык в вёдрах иронично похрюкивал.
Вид у Феди был серьёзней, чем у президента во время предвыборной агитации. Когда он сказал, что на него мяса не брать, на прилавок было возвращено пять килограмм из десяти. Жена попросила