7 ночей с врагом. Лавли Рос
сбита с толку. Он останется в кабинке? Он хочет сделать это сам?
– Делай, Карина.
– Ты останешься к кабинке?
– А похоже, что я ухожу?
– И зачем? – я оглядываюсь через плечо, но тут же жалею, от пронзительного холодного взгляда Дитмара подкашиваются ноги, он сейчас выглядит как хищник, который почуял след. – Будешь дрочить, пока я…
У меня пересыхают губы. Хотела сказать вызывающую вещь и сама же испугалась. А вдруг он такой? Больной и извращенный?
– Хочешь сама? – он поднимает бровь и опускает глаза на мои ладони. – Или ртом у тебя получается лучше?
Его ладонь обхватывает мой подбородок, дергая меня навстречу, а большой палец обводит контур губ. Сминает и изучает, надавливая и по-хозяйски лапая.
– Сочные, – произносит он с довольной ухмылкой. – Ты должна очень хорошо делать это ртом. Все данные есть.
Сказать, что я никогда этого не делала или, сцепив зубы, опуститься на колени и попытаться сделать то, чего он хочет? Внутри зреет протест. Я не хочу ни признаваться, ни тем более ублажать его. Да и почему должна? Он что, заставит меня? Или искупает в холодной воде? Пусть! Это лучше, чем стать на колени и отсосать ему.
Я грубо дергаю голову назад и кривлюсь от его прикосновения. Дитмар отпускает мое лицо, но тут же хватает за руку и тянет на себя.
– Что такое, Карина? Не научили хорошим манерам?
– Меня? – я нервно смеюсь. – Ты заставил меня раздеться, поставил под холодный душ, а плохие манеры у меня? А знаешь что? – завожусь буквально за секунду. Вспыхиваю, как спичка. – Пошел ты в задницу, господин Дитмар.
Быстро снимаю с себя юбку и трусики, разворачиваюсь к нему спиной и, как ни в чем не бывало, начинаю мыться. Спину жжет от его взгляда. Я уверена, что он смотрит, возможно даже водит рукой по члену и…
Оборачиваюсь.
Он действительно смотрит. Прожигает мою спину своими темными глазами и стоит, упершись о стеклянную поверхность кабинки. Мне не было так страшно, когда он меня похищал и когда приказывал, а вот сейчас, когда просто смотрит… по телу проходит озноб. Я знаю, что он не пропустил мимо ушей мой посыл, но почему-то сейчас ничего на него не говорит.
Молчит и смотрит.
А потом одним махом сгребает мои волосы в кулак и припечатывает лицом к стенке. Не больно, но достаточно для того, чтобы мое сердце ускоренно застучало внутри, а пульс ускорился.
– Ты еще не поняла, да? – рычит мне на ухо так, что его голос вибрирует от злости. – Ты не имеешь права так со мной разговаривать. Твой отец отдал тебя мне. На неделю, девочка. И лучше бы тебе быть молчаливой и сговорчивой, иначе вы все потеряете. Бизнес, дом, деньги. Ничего не останется у твоего папочки и тебе придется самой прийти ко мне, – я не вижу, но чувствую его усмешку. – Шутить со мной не стоит. Я должен отомстить твоему отцу, и я это сделаю.
От чего-то не хочется ему перечить. Даже рот раскрывать не хочется. Страх заполняет каждую клеточку моего тела. Руки больно упираются в холодный кафель, щека трет скользкую плитку, а слезы одна за другой катятся из глаз. Мужчина