Река её жизни. Повесть. Елена Ручей
разного возраста. Но братья привыкли держаться вместе.
Родители строили дом на окраине Скудино и ребята с удовольствием помогали на стройке. Конечно, топором махать им не давали, но принеси/ подай – это было их заботой. А когда взрослые уходили, тут уж ребята резвились вдоволь, интересно же лазать и представлять, что это не дом, а неприступная крепость!
Вот, как то вечером, когда взрослые закончили работу, ребята остались на стройке одни. Балансируя среди брёвен, Коля поскользнулся. Падая, потянул бревно, оно покатилось и зажало ногу в области колена. Пока звали взрослых, пока его вытащили, колено онемело и вздулось. Мальцу тогда было семь лет. Отец на руках принёс его в фельдшерский пункт. Врач осмотрел ногу, наложил шины и зафиксировал колено в полусогнутом состоянии. Прошло время, нога срослась, но раздробленный коленный сустав остался неподвижным. Искалеченная нога, со временем, стала короче и не сгибалась в колене. Мальчик стал ходить с палкой наперевес. Такой доли, сестре, Николай не желал.
Выглянул во двор – Алексей с братишкой укладывали дрова в поленницу.
– Пацаны, Шурку надо в больницу вести.
Алексей пулей влетел в дом, молча оценил серое лицо сестры и раздутую, в кровавой тряпке, ногу. Присел возле кровати спиной к сестре.
– Цепляйся крепче. – Саша обхватила брата за шею, а Алексей подхватил её тощие коленки по бокам. Брату было пятнадцать и шестилетняя сестрёнка, хоть и была рослой, но, для пацана, выросшего в деревне, ноша была посильной.
Пять лет назад родители достроили дом на окраине Скудино, куда переехали из Русаново.
Рядом было несколько деревень. Скудино и Русаново разделял овраг. На окраине Русаново возвышалась церковь, за ней протекал ручей. Прямо – дорога в деревню Горки, а по другую сторону ручья, располагалась деревня Оксёново.
Фельдшерский пункт находился в Скудино. Алексей нёс сестрёнку, а Николай, опираясь на палку, едва поспевал за ним. Вася, виновато пыхтя, шёл следом. «И что я Шурку послушал? Вдруг и правда останется хромой как Коля?» – в голове рисовались жуткие картины, одна страшнее другой.
Андрей Павлович, доктор, выгнал ребят в приёмную, посадил Сашку на кушетку и размотал тряпку: ступня распухла и рана снова начала кровить.
– Придётся зашивать, дорогуша. Не бойся, сделаю укол и больно не будет.
У Сашки от страха скрутило живот, в ушах зашумело и что-то мелкое замельтешило перед глазами.
– Ну, ну, милая! – увидел, что девочка стала белая, как стена в амбулатории – скажи ка, чья ты будешь? – Доктор вернул Сашку на землю.
– Степановых.
– Это, Матвея Степановича дочка? Знаю, знаю такого. – Андрей Павлович быстрыми точными движениями стягивал края раны. – Где ж тебя угораздило?
Шурка вздохнула:
– Да с яблони спрыгнула вчера, а там стекло.
– Что же вчера то не пришли?
– Я думала, что само пройдет. Мамы дома не было, я и спряталась в кровати,