.
бессмысленно повторяла она. Но это звучало так машинально.
Анна поборола в себе то отвращение, которое внушала ей пьяная женщина. У нее шевельнулось чувство глубокого сострадания. Что нужды, что сидевшая перед ней женщина отвратительная и страшная!
Не может же быть, чтобы в ней иссякло любое чувство. Нельзя ли будет как-нибудь отогреть это замерзшее сердце!
Анна потихоньку подошла к своей матери. Та не пошевелилась. Тогда она сказала, как можно нежнее:
– Вы – Антония, моя матушка? – спросила она дрожащим голосом.
Антония пошевелилась.
– Вы – моя мать? – повторила свой вопрос молодая женщина.
– Да, я та самая женщина, которая отдала вас ребенком Селине Батёр. Не правда ли, вы ни в чем не нуждались… Пиэкер, видите ли… о, Пиэкер непременно вас убил.
– А отец? Что вы мне скажете про отца?
Антония посмотрела на свою дочь с чрезвычайным удивлением. Видно, она не поняла вопроса. Потом, после нескольких минут молчания, пробормотала пьяным голосом:
– Кто – отец?
– Да!
– Лебордье!
Инстинктивно бедная женщина взглянула на Пиэкера. Тот сидел и молчал, не принимая никакого участия в последней сцене. Заметив, что на него смотрят, он пожал плечами.
– Что это вы спрашиваете? Подумали, верно, что я вас обманул? – сказал он с горячностью.
Анна не удостоила его ответом. Обратившись к матери, она сказала:
– Живущий с вами господин просил у меня денег… для вас и для себя… Так как вы терпите нужду, то это более, чем справедливо, что я должна прийти вам на помощь. Вот вам деньги… возьмите! Вот та сумма, которую он от меня… требовал!.. Но там нет даже и полных двух тысяч франков!
Пиэкер оживился…
– Что ж, вполне достаточно! – прокричал он. – Вполне достаточно! Право, я добрый… и очень снисходительный.
Она вынула золото и банковые билеты и положила их на стол. Антония быстрым движением протянула руку и схватила целую горсть золота.
Пиэкер бросился на старуху и сжал ей руку. Пьяная женщина закричала. Между мужем и женой, завязалась борьба, длившаяся несколько секунд.
Монеты падали на пол и катились в разные стороны. Между тем, Антония кричала все сильнее и сильнее от боли. Пиэкер злился и бранился.
– Это с каких таких пор я не могу распоряжаться своими деньгами! – кричал Пиэкер, сопровождая свои слова адским хохотом. – Деньги всегда находились в моих руках… Вот еще, посмотришь, новости… Ну-ка, руки прочь!
После этого, в комнате на некоторое время наступила тишина. Читатель может себе представить, какое впечатление произвела вся эта невероятная сцена на Анну.
Она долгое время никак не могла прийти в себя, и наконец, сказала:
– Я вам отдала все, что только смогла найти. – Я должна была лгать, обманывать, чтобы собрать эту сумму. Прошу вас – пожалейте меня и не заставляйте рассказать обо всем моему мужу. Будь я одна, я непременно взяла бы вас к себе. Но сейчас, я не в состоянии, не вправе это