Целуй меня, Германия. Сатирическая Одиссея, или Нашествие беженцев. Галина Хэндус
как дурной сон. От переживаний, опасностей, страха быть пойманным и отправленным за решетку, он напрочь забыл, каким образом добрался до Вены. Но он туда добрался. Знаний школьного немецкого пополам с зачатками английского все ж таки хватило на то, чтобы найти в огромном городе пункт по приему беженцев. Здесь он оказался единственным человеком с белой кожей. Остальные были слишком темнокожими, просто темнокожими, светло-темнокожими, сильно загорелыми или грязно-немытыми. Под многонедельной немытостью определить цвет кожи оказалось невозможно.
Немного потолкавшись среди многоязычной, дурно пахнущей и странно-агрессивно настроенной толпы, Петр почувствовал на спине пару совсем не дружелюбных ударов кулаками. Дети южных стран сообща подталкивали белолицего чужака, затесавшегося в их дружные ряды, на выход: конкуренция им была не нужна ни в каком виде. Ни в виде странного белолицего европейца, ни в виде откровенного тайного шпиона. Рисковать наш киевлянин не хотел, поэтому выбрался из не очень чистого общежития быстро. Пройдя в невеселых мыслях по диагонали кусок Вены, он добрел до набережной Дуная, сел на каменные ступени и достал из рюкзака турецкую шаурму, купленную по дороге.
«Странно, как у нас на Украине жизнь повернулась, – размышлял он, тщательно прожевывая жилистое мясо, – украинцы едут работать в Европу уборщиками и проститутками, прибалты и американцы приезжают на Украину министрами, а грузинов хватают на улице и садят в кресла губернаторов. Если разобраться, то наш премьер-министр – гражданин Канады, президент – гражданин Швейцарии, губернатор Киева – гражданин Германии, несколько граждан Израиля сидят в министерствах. И только мэр Одессы, грузин, принял гражданство Украины, хотя по-украински ни слова не говорит. А куда ему деваться – по нему тюрьма плачет: все знают, в Грузии на олигарха несколько уголовных дел завели. Чудеса, да и только.
Хорошо, хоть в европейских странах все на своих местах сидят. Впрочем, надолго ли? С этой разношерстной немытой толпой у Европы есть большой шанс регулярно и незаметно разжижать кровь местных жителей. Зато из других стран приглашать никого не придется – своего быстро прибывающего населения достанет. Европа станет одной большой интернациональной семьей, как того и хотела, большой такой, драчливой и вечно недовольной друг другом семьей. Впрочем, на мой век здешней сытой жизни хватит. Очень на это надеюсь».
– Эй ты, парень, привет, – Шенко услышал сбоку от себя незнакомый голос, обращенный явно к нему на английском языке.
Повернув голову, киевлянин увидел худощавого молодого мужчину. Тот постоял молча и присел рядом. Одет он был по-европейски, более или менее ухожен, но внешность выдавала выходца из южных стран. В темных красивых глазах светилась приветливость.
– Я тебя у пункта приема беженцев приметил, тебя там чуть не затоптали, беднягу, – продолжил незнакомец. – Хабиби, друг, ты откуда приехал? С крайнего белого