Не позволяй смотреть в глаза. Эмма Роса
музыку.
Заиграла приятная мелодия.
– Говорят, Андрюх, женщины, у которых прописанный геном, настоящие сирены.
– У меня координатор в министерстве – женщина с прописанным геномом. Только я никогда ее не видел. И не слышал.
– Даже по галофону?
– Даже по нему. В регламенте чётко указана односторонняя связь. Лет семь как координирует, а необходимости в прямом контакте так ни разу и не возникло. Ну как в прямом, по галофону. В текстовом режиме – инструкции-отчёт. Вот и думай, то ли слишком хорошо работаешь, то ли там дела нет до того, кто на местах сидит. А может и не женщина она вовсе, а так всё это, слухи.
Степаныч мечтательно улыбнулся:
– Увидеть бы хоть раз. Мне-то уж не грозит. А ты, если встретишь – не позволяй в глаза смотреть. И сам не смотри. Пропадё-ёшь!
Андрей лежал на кровати, глядел в потолок и слушал тишину. Он не дал дому имя, внешность и голос, не хотел очеловечивать. В этом тщательно продуманном, с любовью спланированном пространстве есть место только для одного человека.
Воскресное приключение удалось на славу, и, кажется, без последствий. Он с трудом дотерпел, когда распрощается со Степанычем и сядет в такси. Ичебик заработал сразу же, как замкнулся магнитный замок на запястье. Кожу защипало от вводимого коктейля препаратов, и вскоре наступило обычное состояние поднятого тонуса и умиротворения.
Обычное, да необычное. Фоном разливалась нега – распаренное в бане тело благодарно впало в безмятежную неподвижность. Он чувствовал себя отдохнувшим, как после недельного отпуска, в котором не был уже лет пять. Разговор со Степанычем навязчиво витал где-то рядом:
– Небожители, – говорил он. – И здоровья века на три, и ум, и красота, и деньги, и власть. Хотел бы попасть в эту касту?
– Кто ж не хотел бы, – отвечал Андрей. – Только предки мои поколений пять-шесть назад не такими зубастыми оказались, как предки этих, кастовых. Не смогли большой кусок отгрызть… Но спасибо и на том, что имеем, как говорится. А то ведь мог бы жить в промзоне, дышать через респиратор, закидываться нейтрализаторами, и работать только ради того, чтоб не сдохнуть… Про Пустошь вообще промолчу.
Прозвучал мелодичный сигнал о пришедшем сообщении. Андрей нехотя поднялся и, не включая свет, в полумраке неоновых огней улицы прошёл в кабинет. Рабочая поверхность стола-клавиатуры едва светилась в спящем режиме. Лишь сигнал почты мигал красным, извещая о важности письма.
Андрей коснулся иконки почтового ящика. Строчка вспыхнула в темноте голубой голограммой: «Направление на инспекцию. Задача: проверка планового потребления препаратов «метанозин», «летосицил», «наторецил» с 15.11.2251г. по 18.11.2251г. (время на дорогу 20 часов включено). Срок сдачи отчёта 20.11.2251г. Подтвердите получение. Ордынко Е.Н.»
Андрей сел в кресло и запустил рабочую панель. Над столом закрутилась голограмма тройного ромба Инспекции Министерства здравоохранения. Он подтвердил получение письма, активировал почту на входящую корреспонденцию. Через секунду алым загорелась информация о пополнении счёта на ичебике – пришли командировочные.