Жертвуя малым. Том 2. Вольга Медейрос
роль Мудрой матери, кроме родной сестры, у Шабо не осталось.
Родители Коралл, законной невесты Шабо, еще в прошлом месяце прознали от его и Ришиного отца о пренебрежении их дочерью, и долгое время пытались встретиться с горе-женихом, но тот ловко избегал неприятного свидания. Наконец, отец Коралл пошел на крайние меры и подал запрос к жреческой коллегии храма, к которому Шабо как священный агнец принадлежал. Будучи нареченной Шабо, Коралл по-прежнему находилась в статусе его «основной» Мудрой матери, несмотря на то, что Торису удалось добиться согласия Семьи на участие в мистериях для Нортии. Закон был на стороне Коралл, и его нарушение грозило совершенно ненужной шумихой (в ходе которой вполне могло вскрыться неудобное положение Нортии и роль Императора во всей этой катавасии), и Торис предложил Рише встретиться с потенциальными родственниками и попытаться решить дело миром. «Даже если они будут недовольны, сделать им все равно уже ничего до Малых мистерий не удастся. А уж после них, сама понимаешь, насколько круто все может поменяться».
В конце концов, официальную встречу решили провести при посредничестве Риши и на ее территории. Поскольку сама она тоже относилась к храмовому имуществу, которое полагалось держать в сохранности, ей для защиты выделили двух вооруженных гвардейцев внутренней службы. Которые, явившись на встречу в урочный час, немедленно произвели на гостей (и, как ни странно, на Нортию тоже) глубочайшее впечатление.
Поначалу беседа между будущими родственниками и смущенным женихом протекала плавно. Храм выдал Шабо неплохое новогоднее жалование (как избранному агнцу ему – точнее, его семье полагалась премия, так называемые «приветственные деньги»), и Риша с Нортией расстарались, чтобы приготовить достойную закуску. На праздничной ярмарке за стеной Нортия раздобыла свежий козий сыр, клубнику, мандарины в меду и желе из сладкой бобовой пасты. На хибати, переносной жаровне в центре комнаты, булькала, дожидаясь гостей, традиционная рыбная похлебка, а еще девушки загодя налепили рисовых колобков с разнообразными начинками. Гости преподнесли к столу чай из их родной провинции на западе, а Шабо приготовил для тестя кувшинчик пшеничного пива – самому ему пить спиртное уже не позволялось.
Гости и хозяева, чинно рассевшись вокруг очага каждый за своим столиком (их пришлось позаимствовать из барака Шабо), неспешно беседовали о погоде. Гвардейцы, стоя у входа, помалкивали и отказывались от любого угощения, которое Нортия пыталась им предложить. Риша, насколько это было возможно в ее случае, на правах хозяйки следила за тем, чтобы чашки гостей не пустовали. Нортия хлопотала по хозяйству. В последние несколько дней она была сама не своя – то веселилась без причины, то делалась внезапно молчалива и грустна – но Шабо серьезно поговорил с ней накануне, и перед гостями она вела себя соответственно официальному статусу. О том, что именно с ней у Шабо роман, ни родители Коралл, ни сама его невеста не знали.
Постепенно