Тридцать дней до развода. Ашира Хаан
и ушел. А ты зря тогда отказалась. Давай запишем тебя?
– Я нормальная! – тут же ощетинились она.
Вздохнув, я попробовал еще раз. Последний. Уже не ради себя – для себя я все решил. Ради нее самой. Протянул открытые ладони, показывая, что иду с миром.
— К врачу ходят и нормальные люди. Которым просто тяжело.
Сделал шаг к ней. Отшатнулась.
– Хочешь меня в дурку сплавить? – прошипела она.
– Нет, Ал, я хочу, чтобы тебе стало легче. Давай запишем тебя к врачу, посмотрим почему ты такая… нервная… – и я уже знал, что зря это произнес.
– Почему я нервная? – Алла орала уже в голос. Поэтому в спальне я сделал звукоизоляцию, стараясь не реагировать на смешки прораба. Обычно мы ругались там, и на старой квартире соседи начинали стучать по батарее. Видимо, надо было и в кухне сделать. – Я нервная, потому что у меня муж – козел! Потому что ты меня не любишь и не любил, только использовал всегда! Признайся, это ведь ты Светке платье купил?!
– Ч-что?.. – Я опешил от абсурдности обвинения. – Нет.
– Врешь! Не могла эта тварь себе такую дорогую шмотку позволить!
– Я не единственный мужчина с деньгами в этом городе.
– Хватит вра-а-а-ать! – Алла подскочила и заорала мне в лицо. – Иди к черту! Я с тобой развожусь! Я найду того, кто меня оценит! Раз человеком сделала, так любого сделаю!
Не так это должно было произойти. Но не воспользоваться случаем было бы глупо.
– Хорошо. – Я кивнул. – Завтра идем в ЗАГС.
Не первый раз она пыталась испугать меня разводом, но первый, когда я не испугался.
– Думаешь, прогнешь меня? – Алла чуть сбавила обороты, отреагировав на непривычное согласие. – Утром пойду на попятный? И ты будешь мной манипулировать? Ставь будильник на семь утра! Давай!
– Хорошо.
Я достал мобильный и правда выставил будильник. Не помню, когда открывается ЗАГС, но по воскресеньям он должен работать. И тогда я уже завтра смогу сказать Даше, что я свободен. Молча показал Алле экран телефона и направился в спальню. Стащил галстук, стал расстегивать рубашку.
Она явилась следом. Посмотрела, как я снимаю брюки, и презрительно выплюнула:
– Я не буду с тобой спать! Знаю я тебя, кота! Залижешь сливочки язычком – и вроде как и не было ничего! – Подхватила подушку и одеяло с кровати, но остановилась. – Нет. Лучше ты уходи.
Я молча взял свою подушку. Одеяло у нас весь наш брак было двуспальным, одним на двоих. У других, я знал, было принято спать под разными, но для меня это было чем-то вроде символа. Не помогло, как видим.
Алла уже завернулась в него, не снимая платья, и демонстративно улеглась посреди кровати. Что ж – достанется ей.
Я вздохнул и ушел в кабинет.
Там мне нравилось иногда дремать днем после тяжелых переговоров. Окна выходили на восточную сторону, и это делало комнату идеальным местом для растений. По стенам стелились плющи и лианы, подоконники были уставлены фиалками, вдоль стены выстроились