Мифозои. История и биология мифических животных. Олег Ивик

      В недра широкодорожной земли и на них наложили

      Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных[41].

      Так завершилась знаменитая «Титаномахия», бывшая, вероятно, первой войной во вселенной (по крайней мере, в греческой вселенной). Дата этой войны приблизительно известна: она могла состояться не ранее начала XVIII и не позднее начала XVI века до н. э.[42] Это и есть время, когда злополучные гекатонхейры вышли наконец из глубин Земли и увидели солнце. Но вышли они оттуда очень ненадолго.

      После победы Зевс приставил своих многоголовых родичей в качестве стражей к поверженным титанам, и гекатонхейры вновь отправились под землю. Не исключено, что такое решение Зевс принял под влиянием неприятного эпизода, произошедшего, по-видимому, во время этой войны и связанного с еще одним выдающимся мифическим животным. Овидий[43] в «Фастах» упоминает, что Земля (Гея) родила «чудовище страшного вида», которое «спереди было быком, сзади же было змеей». Этот единоутробный брат гекатонхейров был, по совету богинь судьбы, заключен в черных лесах подземной реки Стикс, на участке, огороженном «тройною стеной». Меры, принятые по его изоляции, были не случайны:

      Бриарей каким-то образом сумел пробраться к несчастному животному и поразить его «секирою из адаманта», нимало не смущаясь тем, что чудовище приходилось ему ближайшим родственником. Гекатонхейр уже собирался сжечь внутренности своей жертвы, как вмешался Зевс (у Овидия он назван Юпитером). Конечно, в текущей войне Бриарей выступал на стороне своего племянника, но на будущее Зевсу вовсе не улыбалось иметь союзника, чьи силы превосходили бы его собственные. Поэтому новоявленный верховный бог послал коршуна, который выхватил внутренности из рук растерявшегося Бриарея. Коршун за свою расторопность удостоился стать звездою на небе[44]. Что же касается самого Бриарея, то попытка превзойти Зевса не могла не отразиться на его взаимоотношениях с владыкой Олимпа. Вероятно, она и привела к тому, что три брата были отправлены в почетную ссылку.

      Причем если раньше они, возможно, обитали в Эребе, то теперь и Гесиод, и Аполлодор уверенно помещают их в глубочайшем Тартаре или по крайней мере в непосредственной близости от него. Аид (так после победы Кронидов[45] стали называть Эреб) располагался сравнительно неглубоко и охранялся слабо (о его животных-стражах мы поговорим позже). К тому же он сообщался с поверхностью, причем многочисленные входы-выходы были в самых неожиданных местах и греки героической эпохи ими неоднократно пользовались. Естественно, что для заточения поверженных титанов теперь использовались недоступные глубины Тартара, до которых, как сообщает Гесиод, брошенная с земли медная наковальня летела бы девять суток.