Энергия. Трансформации силы, метаморфозы понятия. Коллектив авторов
появляются все новые и новые попытки обосновать его, опираясь на новые данные биологии, антропологии, археологии и истории. Одним из наиболее громких примеров таких попыток стала книга американского археолога и антрополога Йэна Морриса30. С его точки зрения, развивающей и усиливающей концепцию Уайта: методы извлечения энергии определяют численность и плотность населения, которые, в свою очередь, служат главным фактором, диктующим оптимальные формы социальной организации, вследствие чего одни наборы ценностей становятся более успешными и привлекательными по сравнению с другими31. Иными словами, от способа получения необходимой для жизни энергии (собирательство, земледелие, использование ископаемого топлива) зависят не только форма социальной организации, но и этические координаты. Выдвигаемый исследователем тезис «Моральные требования склоняются перед энергетическими потребностями, а в обществах, извлекающих от 10 тыс. ккал энергии на человека в день, одним из самых важных требований является признание политического и экономического неравенства»32 – может показаться радикально редукционистским, но, как бы к нему ни относиться, Моррис обосновывает четкую взаимосвязь между способом получения необходимой для жизни энергии, ее объемом, характером общественной организации и базовыми ценностями (прежде всего, отношением к неравенству и насилию), обеспечивающими устойчивое воспроизводство данной социальной формации.
Какими бы разнонаправленными ни были эти подходы и постановки вопросов, можно отчетливо увидеть, что эпистемологическая и эстетическая притягательность физического феномена «энергия» касается в первую очередь четырех неизменных проблем, всегда сопровождающих решения по ее репрезентации.
1. Привлечение понятия энергии плодотворно для рефлексии о методах трансформации и обмена. Одно из первичных физико-энергетических наблюдений касается того, что энергия даже там, где речь идет о ее растрате, не исчезает, а сохраняется и претерпевает множественные формальные конверсии, например из кинетической энергии в тепловую энергию. Это наблюдение ложится в основу описания феноменов переноса и перевода, а также трансфигуративных и метаморфических процессов в энергических терминах. Способность к трансгрессивной смене форм, к трансферам между различными типами медиальности и дискурсивными форматами в результате предстает как подлинно энергетический эффект. Барбара Гронау определяет этот эффект как fluidum энергии: «Энергия не обладает характером вещи, она является „флюидом“, который заметен лишь в процессах видоизменения и передачи».
2. Дискуссия вокруг понятия энергии придает сфокусированность пониманию материала и формы, а также их взаимоотношений. Уже в аристотелевской концепции enérgeia выступает в связи с понятиями формы и материи, при этом enérgeia возводится в формообразующий принцип осуществления или самого сущего – актуального. Вирулентность концепции энергии
Там же. С. 163.